Касс смотрела, как хозяйка дома удаляется, прямая, деловая, спокойная.

– За что она меня так ненавидит?
– прошептала Фадита. Губы у нее дрожали.
– Все же над ее тупостью подшучивают, не я одна. Главное, у меня и с Зевом ничего... Никогда... Я же не виновата, что Фест, этот пьяница, ни с того ни с сего вздумал трезветь. Я же не виновата, что Фине меня не обскакать ни на одном конкурсе. Что же мне теперь, нарочно у себя на лице завести какую-нибудь гадость? Может, у меня вообще ничего в жизни, кроме красоты моей...

– Ну что ты. Не все же, в конце концов, могут драться. Я, кстати, тоже не воюю. Откуда у тебя уверенность, что она выразила... вообще тебе, а не мне?
– попыталась успокоить подругу Касс.

– Да? А про... - Фадита сделала движение ключицей, показавшее, о чём речь. Даже произнести слово "синяк" она опасалась. Всё её тело явственно содрогнулось.
– Тоже тебе?

– Не обращай внимания. Просто у всех взвинчены нервы. Сидим тут, под колпаком...

Под колпаком защитного поля на Верхнем Олимпе становилось слишком скученно: к Эдему стянулись жители из захваченных рабами районов Посейдониса. О просторной до времен восстания жизни во дворцах пришлось забыть.

– И Круг еще этот проклятый каждый вечер, - жалобно ввернула своё Фадита.
– Все равно, жить тесно, зато весело.

– Тебе весело?

С тяжёлым вздохом Прекраснейшая опустила ресницы.

– Ах, как долго тянется этот кошмар!
– вырвалось у Касс.
– Как бесконечно долго!

– Хорошо еще, хоть всего вдоволь.
– Фадита, похоже, начала всё-таки понемножку приходить в себя.
– Еды-питья-энергии достаточно. Будем надеяться, что воздушная дорога и впредь не подведет. А пока надо держаться. Нервы не распускать. Ты слышала, что повстанцы грозят вот-вот найти способ разрушить защитное поле?

Прекраснейшая воодушевлялась на глазах.
– Слышала?

Касс отрицательно покачала головой.

– Шумят, дураки, орут насчет того, чтобы погулять по трупам вокруг Эдема, "Дойдем до самого Тартесса".

Прекраснейшая презрительно улыбнулась: - Наши трупы имеются в виду, между прочим.

Касс сморщилась.

– Будто это им когда-нибудь удастся, - победно закончила Фадита.

– О Рамтее по-прежнему ничего?

– Исчез. Не показывается ни в городе, ни на экранах.

Красавица посмотрела на подругу подозрительно: - Слушай, почему это ты ничего не знаешь ни о ком? Это Апол тебя так научил?
– догадалась она.
– Этот может. Лично меня он по ясновиденью не тренировал... Тем не менее, я тебя очень хорошо понимаю.

– Ну, причем тут Лон, - неуверенно произнесла Касс. По виду Прекраснейшей чувствовалось, что она мучается в лихорадочных поисках какого-нибудь малоприятного намека.

К счастью, появился Эрмс.

– Вот, кто нам сейчас сообщит все новости!
– шумно обрадовалась Прекраснейшая.

– Да нет ничего новенького.
– Эрмс подумал и объявил: - Город не подает признаков жизни. Уцелевшие обыватели тихо отсиживаются по уцелевшим домам.

– С Баалом наладили связь?
– спросила Фадита заметно потише.

О лабораториях Баала на Елисейских Полях ходили разные слухи. То со всех сторон не без тайного удовлетворения твердили, что там все разрушено, сожжено, стерто с лица Геи в первые же минуты мятежа. То, откуда ни возьмись, доносилось, что лаборатории живут и процветают. Действительно, ведь машинам в память изначала встраивается прежде всего особенный страх перед Баалом. При любых обстоятельствах, бедолаги близко боятся подойти к Елисейским Полям. Не говоря уже о том, чтобы осмелиться что-либо там разрушать. То кто-то с содроганием убеждал, что лаборатории захвачены Рамтеем, так что теперь-то скоро оттуда попрет невиданная до сих пор сила, и уж перед этой силищей не устоять никакому защитному полю.

– Понятия не имею.
– Эрмс покачал головой.
– Если я вообще хоть что-нибудь в этом понимаю, отец сам испытывает к лабораториям чуть ли не суеверное почтение. Во всяком случае, чувствую, о Баале он старается не думать. Впрочем, мне не понять отца в этих делах.

– Бывает. Трудно разобрать, что на уме у Зева, - согласилась Фадита.
– Я думаю, надо добить бунт, покуда позволяет ситуация. Сколько же можно надеяться на какую-то эфемерную сферу? Вообще, что такое - это защитное поле?

– Да уж, - неопределенно протянул Эрмс.
– Невидимое, неощутимое. Огромный мыльный пузырь. Но ведь на самом деле защищает! Нет, я согласен: канителиться ни к чему. Взорвать их всех к Баалу, одним махом, несколько бомб - и все дела. У меня такое впечатление, что нашим эта возня вокруг мятежа просто почему-то нравится. Своего рода, развлечение.
– Эрмс ухмыльнулся.
– Да, кстати, как поживает твое боевое ранение?

Он многозначительно осмотрел шею Прекраснейшей: - Так как же, ты рассказываешь, это ... туда попало?