— И ты еще раздумываешь, как быть?! — не изменив себе, выдал дежурный упрек летунец. — Лично я не желаю выяснять, зачем правильники устроили облаву на орден, или убеждаться в самых жутких предположениях. По-моему пора тикать из города.

— Правильники наверняка увели Савву в резиденцию. Без него нам не раздобыть таблички. Надо вызволить подмастерья и уже после удирать, — грустно возразил смертник.

— Да пес с ним. По мне, так он ничего не знает и просто тянет кота за хвост. Пущай сам выкручивается, как умеет, — безжалостно проговорила рыбина, уцепившись крыльями за край навеса и повиснув вниз головой на манер летучей мыши. — Это уже не шутки. Меня всерьез страшат крысы. Я не хочу закончить также.

— Может Савва и не ведает где таблички, но он, скорее всего, помнит, как найти Пилия, у которого они точно водятся, — категорично изрек Пол-лица.

— Ну и как ты намереваешься выручать подмастерья из этого осятника,

кишащего правильниками? — недовольно вопросил Лёт.

— Мы схватим баронессу и обменяем ее на Савву, заодно выпытав, чего добиваются правильники, — шепотом пояснил Пол-лица. — А тебе предстоит сыграть в этой истории ключевую роль. Придется разворошить пару-тройку осятников.

— Что ж. Я еще не пленял баронесс. Пожалуй, самое время попробовать. Люблю, когда гордячки, мнящие себя смышленее всех, верещат от ужаса, — уступил летунец, азартно махнув плавником. — Потом неплохо бы надоумить обязанного тебе скрипичного мастера рассказать герцогу всю правду о бесчинствах братства.

— Не будем впутывать его без нужды. Он подмогнет нам, если что-то пойдет наперекосяк, — пораскинув мозгами, смертник отринул идею Лёта.

— Ну, тогда он обречен поучаствовать в заварушке. На моей памяти еще ни одна твоя затея не проходила без сучка без задоринки — саркастически отметил летунец.

Снабдив Лёта подробными планами грядущей баталии, Пол-лица вернулся в дом. Надеясь, что глава еще не проснулся, он на цыпочках побрел через темные сени, но, как назло, задел ногой громко бухнувший ящик.

— Там у меня стоит сундук без крышки, — донесся из полутьмы комнаты укоризненный голос главы.

— Так ты уже поднялся? Я не хотел тебя булгачить попусту, — морщась от боли, оправдался Пол-лица.

— Что за крылатая рыбина с тобой болтала? Это было проклятие? — суровым тоном осведомился глава, всматриваясь в силуэт смертника.

— Раз знаешь, зачем спрашиваешь? — опершись о стену, расплывчато ответил Пол-лица. — Не забивай себе голову. Это проклятие поможет нам и не причинит вреда невинному люду.

— Ты здорово похож на того смертника, всюду таскавшегося с котом. Я подозревал в животине проклятие, но она никогда не летала, хотя, бывало, пялилась на меня вполне осмысленным взглядом, — неприязненно проговорил глава, задумчиво покручивая бороду.

— Ты собираешься вызволять сотоварищей, томящихся в плену у правильников в том числе и из-за твоей, ну скажем, боязливости? Крылатая рыбина — единственный наш шанс. Больше никто не примчится к нам на выручку. Поэтому решай сразу. Либо ты нападаешь на баронессу, либо, не обессудь, но сегодня наши дороги разойдутся, — не пожелав ходить вокруг да около, ультимативно заявил Пол-лица.

— Я такого не одобряю. Но не главе без ордена порицать смертника за якшание с проклятием. Если рыбина подсобит нам в спасении сотоварищей, то я готов примириться с ее присутствием, — согласился хмурый собеседник и, резко вскочив с лавки, покинул комнату.

Два дня кряду смертники слонялись в окрестностях замка, высматривая баронессу и стараясь не нарваться на соглядатаев правильников. На третий день удача улыбнулась им с необычайным дружелюбием. Со стороны улицы ведущей к резиденции правильников, на знакомый Пол-лицу перекресток, степенно выплыла баронесса в сопровождении всего лишь одного мечника. Торчавший на крыше летунец, оповестил смертников о появлении долгожданной дамы и, устремился на перехват.

— Эй, олухи! Вы, по-моему, ищите таких, как я? — возгласила рыбина, пролетев перед физиономиями жертв с плотным мешком, болтавшимся у нее на шее. — Теперь я сам решил поохотиться на вас. Бросайте… меч и сдавайтесь.

В отличие от обомлевшего мечника, баронесса сохранила бесстрастное выражение лица и, внимательно оглядевшись, произнесла:

— Я не понимаю, о чем ты толкуешь, крылатая тварь. Мы не желаем тебе зла. Оставь нас в покое.

— Значит, добром вас не пронять. Что же, пойдем по мучительной стезе насилия, — не без удовольствия заключил Лёт.

Зависнув над головами непокорной парочки, летунец ловко ухватил мешок пастью и затряс его. Вместе с гневным жужжанием из мешка посыпались осятники, щедро усевая оцепеневших от изумления бедолаг разъяренными насекомыми.

Баронесса завизжала и, панически размахивая руками, побежала в ближайший проулок. Остервенело ругавшийся мечник, ринулся было за ней, но сметливый летунец накинул опустевший мешок ему на голову. Ослепленный слуга оступился на первой же рытвине и, пытаясь сорвать с себя жалящую ловушку, принялся кататься по земле.