— Мне просто повезло.

— В бою с таким противником везенья не бывает. Ниргал позволил тебе уйти живым, а я в свою очередь спас тебя из озера, когда ты тонул.

— А что вы скажете о тех двоих, которые были в пещере до меня? Их Ниргал тоже пощадил?

— Разумеется. Иначе как бы ты сейчас оказался здесь.

— Пусть так, — настороженно молвил Грог, поднимаясь со скамьи. — Мне-то что теперь делать? Я благодарю вас за спасение, но вы не мой друг и никогда им не станете. У меня есть настоящие друзья, которые готовы на все ради меня. К ним я и вернусь.

— В друзьях наша сила, — согласился некромант. — В любви — слабость. Вино и ночь приносят покой. Свет и вода даруют жизнь. Сталь и природа отнимают ее. Есть еще много мелочей, которые стоит упомянуть, но главное — это баланс. Важно помнить, как устроен наш мир, Грог. Своих последних друзей я растерял сто двадцать лет назад и не жалею об этом. Сию потерю уравновесил смысл, вложенный в мою жизнь Ниргалом.

Грог поднял оружие и затянул ремень, попутно наблюдая за чародеем. Кинжал занял место справа, меч — слева. Осознание того, что у пояса висят два острых клинка, придало ему уверенности.

— Вам бы Нигме служить. Скажите, моих спутников вы тоже ради баланса порубили?

— Я никого не рубил, — холодно отозвался некромант, и не торопясь поднял на него взор.

— Откуда тогда в пещере столько костей?

— От жадности, Грог, — вкрадчивым голосом молвил Бангладор, бросив на него многозначительный взгляд. — Я спрятал клинок так далеко на севере как раз для того, чтобы избежать ненужных жертв. Люди сами его находили, а вместе с ним и свою смерть. Каждый раз, когда в пещеру заходил охотник или странник, я был рядом. Никому из девяти визитеров так и не удалось оттуда выйти. Затем появились те двое и к моему удивлению, вскоре покинули пещеру, неся золотое блюдо. Тогда-то я понял, что время пришло.

— Может, вам разыскать одного из них?

— Глупости, — рассмеялся чародей, прикрыв глаза ладонью. — Они исполнили свое предназначение, рассказав кому-то о пещере. Все так и было задумано. Ниргал не совершает ошибок. В тот день, когда я встретил тебя, он знал, что через пятнадцать лет ты придешь за мечом.

Грог повесил по мешку на плечо. Затем взял в руки третий и сделал шаг в сторону ручья. Бангладор, заметив это, встал и преградил ему дорогу. Взгляд некроманта коснулся деревянного талисмана, висевшего у него на шее.

— Я искал сокровища, а не клинок. Мне все равно, чего хочет ваш хозяин. У меня есть свой. Его зовут владыка Нисмасс, и он испепеляет тех, кто приносит в жертву младенцев и насилует овец, — с жаром произнес Грог.

— Так говорят люди, которые некромантов в глаза не видели. Ты судишь обо мне так, как тебя научили нисманты, а я, между прочим, уже двенадцать лет живу здесь, в союзе с природой, и никого пальцем не тронул.

— Хорошо. Живите дальше.

Разговор стал ему надоедать. Грог хотел попрощаться, но потом вспомнил, что старик умеет читать мысли, и ограничился кивком. Он уже собирался спуститься к мосту, когда костлявая рука отшельника уперлась ему в грудь.

— Нет, Грог. Ты пойдешь туда. — Он указал на сосновый бор, стелившийся за домом.

— Почему?

— По воле Ниргала.

Грог замялся, прикидывая, как лучше поступить. Просто оттолкнуть чародея и пойти своей дорогой, было рискованно. Неизвестно, как Бангладор отреагирует, если проявить к нему неуважение. Он хотя бы согласился его отпустить, а ведь мог и зачаровать.

— За этим лесом в соседнюю долину тянется пологий склон. По нему ты быстро покинешь предгорья и выйдешь на прежний путь, — пояснил старик, заметив, что он колеблется. — Все лучше, чем спускаться по откосу и лезть через мост с поклажей. Не так ли?

Ответа не последовало. Выбросив один из мешков, Грог быстрым шагом направился в сторону соснового бора и вскоре оставил стену оранжевых стволов позади. Плевать, что там старик ему напел про избранность, свободу и клинок. Сама мысль о том, что он чей-то избранник уже злила. Делать выбор в этой жизни привык он сам, за себя. Если Бангладор и впрямь спас его из озера — большое ему спасибо, но прислуживать Ниргалу в благодарность за это он не станет.

Спустившись с предгорий по каменистому склону, Грог пошел напрямик через лес, время от времени оглядываясь. Старался идти как можно быстрее до тех пор, пока отвесные утесы не скрылись за деревьями. Только очутившись в центре долины, он сбавил ход. Шаги стали тише, дыхание глубже. Лес вокруг был залит лучами утреннего солнца. На ветвях пели птицы. В траве под ногами сновали ящерицы. Здесь он был в безопасности, которая, как и все в этой жизни, была относительна. Грог помнил, где он находится, и как далеко ближайшая дорога, по которой ходили люди. В любой момент из чащи могло раздаться утробное сопенье мирквихтта или хрюканье кабана, а он был все еще слаб и не мог свободно сражаться.

Двигаясь меж сосен и елей, Грог поминутно останавливался и прислушивался, но кроме шороха хвои под лапами ящерок и шума ветра ничего не слышал. Прошло не меньше часа, прежде чем он нашел выход из долины и вскарабкался по каменистому склону. Дальше внизу за обрывом тянулся дремучий лес. Песчаные дорожки, протоптанные зверьми среди отвесных утесов, вели в обе стороны, огибая по краям новую долину. Вдалеке над лесом поднимались коричневые скалы, поросшие травами. Никакого обходного пути тут не было.