— Это прискорбно, — только и ответил губернатор.

— Еще нам следует наладить сеть соглядатаев или договориться с охотниками об организации гильдии рейнджеров. На Эквитании, например, этот метод поддержания порядка успешно работает сотни лет. К тому же не мешало бы возвести на острове цепь сторожевых башен…

Мариус хлопнул ладонью по столешнице, прекратив словесный водопад.

— Губернатор Лемнан построил сторожевые башни на Эквитании тридцать лет назад, — на повышенных тонах начал барон. — Предполагалось, что они уберегут людей от диких животных, а тайники с припасами и оружием в них, спасут кому-то жизнь. В итоге припасы растащили бродяги, а сами башни нередко занимают бандиты.

Подозвав слугу, Мариус приказал принести ему вина и продолжил:

— Что до гильдии рейнджеров и конных патрулей, то вы пытаетесь прыгнуть выше головы. Забудьте Эквитанию, капитан. Люди на ней живут тысячи лет. Там восемь крупных городов. В Аксаколе так и вовсе живут шестьдесят тысяч человек. О торговых маршрутах и дорогах я промолчу. Ваши замыслы имеет смысл претворять в жизнь только в том случае, если Готфорд заселят целиком.

— Этого никогда не будет, — медленно и с выражением произнес Вассертрум. — Плохая почва. Мало места. Только руда в горах есть.

— Совершенно верно, ваша милость, — поддержал Мариус. — Я не вижу причин, по которым должен спускать часть городской казны на строительство бессмысленных башен, с которых бандиты потом будут расстреливать наших же торговцев и вашу гипотетическую конницу.

Вульфгард коротко кивнул, но ответом остался доволен. Значит, о коннице губернатор все-таки подумает. Главное, почаще напоминать господам, что сохранность их сундуков зависит от простых парней, которые охраняют этот город. В отличие от большинства богачей, таких как судья, Мариус был неплохим человеком. Вассертрум, впрочем, тоже иногда подавал надежды. Оба были преданы своему делу и о семье не забывали. Будучи отцом, он давно заметил, что люди при деньгах ведут себя иначе, когда у них появляются дети.

— Мы и так понесем немалые убытки из-за нового испытания Вимана, — посетовал Мариус и, посмотрев на узкое витражное окно, добавил: — Кстати, оно уже началось. Аббат сказал, что в этот раз кеновию покинут семеро участников. Поскорей бы все это закончилось.

— Управы нет на этих нисмантов, — фыркнул судья, а Гуннар из своего угла поддержал его угуканьем. — Мало того, что налоги не платят, шастать могут, где хотят, все их мастерами и преподобиями должны называть, так еще и казна на пару с городом должна покрывать убытки от их глупых ритуалов.

Сидевшие в холле люди все как один закивали. Гримвард говорил правду. Нисманты по всей Магории обладали неограниченными правами. Вульфгард помнил, как ему приходилось вставать среди ночи и, нарушая приказ губернатора, лично открывать ворота, когда очередной эгоист в алых тряпках требовал впустить его в город. При этом ночной гость чихать хотел на то, что в лесу по соседству могла притаиться ватага бандитов, выжидавшая подобного момента.

— Ничего, пусть пока держит ноги у камина. Если верить новостям из Старграда, то власть королевского совета скоро расширится. Мейнард наконец потеряет власть над кеновиями и тогда Виман хлебнет сполна, — низким голосом произнес судья, и стиснул крошечные кулачки. — Ну да бог с ним. Говорил ли я вам, как в этот правник изволил посещать пастбища Рольфа? Ничего особенного, в принципе. До вечера драл там глотку. Сами знаете, что такое манориальный суд в глуши. Когда рядом нет Лендлорда, арендаторы становятся наглее комаров.

— Пастбища Рольфа прямо у подножья Серой Хельмы, — удивился Вассертрум. — По южному тракту до туда полдня пути, если не больше. И вы проделали такой путь ради крестьянского суда?

Мариус слушал без интереса, постукивая перстнем по подлокотнику, но когда слово взял граф, произнес:

— По моей просьбе. У Рольфа с Юкаром какие-то прения по поводу южных пастбищ. Решить эту проблему миром им, по-видимому, гордость не позволяет.

— Так собачатся из-за клочка земли. Хе! Можно подумать они Риверфолл делят! — встрял Гуннар, и сдавленно закудахтал.

Все, кроме Вульфгарда, негромко засмеялись. Для него шутка прошла мимо. Тщедушный секретарь намекал на известный скандал столетней давности по поводу дележки провинциального городка Риверфолл между Бальтрамским и Вихтмарским герцогствами. В том споре обе стороны прибегли к многочисленным голосованиям, вплоть до судебных поединков и прогона стада свиней по улицам, после чего обратились в суд казначейства, а затем и в королевский суд. Кончилось все тем, что король заточил жадных герцогов в каземат, предварительно лишив титулов.

— Эти два шута свое уже получили. Я вам толкую о другом, — вновь взял слово Гримвард. — Вечером, когда нужно было уезжать, я попросил принести мне чашу с вином на дорогу. Долго ждал. Потом наконец явилась одна мелкая девчонка и протянула мне кружку, да только не с вином, а с водой. Я ее спросил, что это она мне принесла, а нахалка взяла да и ответила, мол, доброму человеку и воды хватит, а дурному и бочки с вином мало будет. Каково! А?

Вульфгард улыбнулся. Ребенок все правильно сделал, хотя, по его мнению, даже воды из лужи было много. Слизняку в малиновой тунике хватило бы чаши с фекалиями со дна тягучей каверны их общего врага.