— Работу в порту? На что я там сгожусь? Собирать дохлых крыс или корзины плести? Вудберт, старина, я никому там не нужен, — вполоборота произнес Блейк. — Ты заслуженный мастер. Тебя родня будет держать из уважения к предкам. Я же простой моряк. У меня ни дома, ни родных. Либо сдохну в трущобах, либо меня выдворят на Южные холмы.

Старый плотник не стал спорить. Коротко кивнув, он подошел к двери и приложил ухо к доскам. Блейк сделал то же самое. Какое-то время оба прислушивались к шороху травы, доносившемуся с обратной стороны. Шум моря и трели овсянок заглушали прочие звуки. Блейк для верности даже поднялся на крышу и осмотрел уступ. Зверя нигде видно не было.

— Сделаю все, что смогу, — пообещал Вудберт, когда ему открыли дверь, — но на наемников можешь не рассчитывать. Я этот сброд стороной обхожу.

— Тогда поищи среди охотников или в порту посмотри…

— Блейк, дружище, — в свою очередь перебил Вудберт. — Раз уж заставил меня носиться по острову и искать тебе рубак, то предоставь право выбора мне.

— Хорошо.

— Я не гарантирую, что найду их скоро. Может пройти неделя или даже две. Завтра мы с племянником укрепим тебе дверь, и, быть может, поставим еще пару капканов.

— Договорились.

— А ты, смотри, не забудь конец истории. Я и Эдвину ее расскажу. Он такие сказки любит.

— Не приведи боже попасть ему в такую сказку! — Блейк пожал старому мастеру руку. — До встречи, друг, и спасибо за все.

Вудберт в ответ что-то проворчал и торопливо зашагал вниз по тропинке. Едва сгорбившаяся фигура плотника исчезла за камнями, Блейк помчался к уступу и вернул бечевке прежний вид. Потом припорошил травой капканы и колья. Как мог, привел в порядок заслон с ловушками, но удовлетворения не испытал. Все равно мирквихтт гарцевал между ними как цапля по трясине. Рогатая тварь была чересчур умной для зверя, и память имела хорошую. Блейк чувствовал, что просто так от нее не отделается.

— Поспеши, Вудберт.

Прошептав это, он покосился на продолговатые холмики поросшие бурьяном. Предыдущие смотрители маяка дожидались неподалеку у скал. Оба счастливчика умерли от старости, но ему рассчитывать на подобную роскошь не стоило.

Третий месяц нового года выдался особенно засушливым. С тех пор как в прошлом году сошел последний снег, дожди шли часто, но к середине весны постепенно прекратились. До рассвета в лесу было прохладнее, чем на равнинах. Земля хранила остатки ночной влаги. Деревья держали сумрак. Ранним утром в чистом небе над горами нарастало желтоватое сияние. Кроны деревьев трепетал ветерок, раскачивая травы на лесных полян. Самая крошечная поляна была окружена кустами и папоротниками. Трава на ней была заведомо примята. Огромные зеленые мухи роились над ней целыми тучами, время от времени облепляя отрубленную ногу стервятника. Крови вокруг было немного. Прочие части хищной птицы, отсутствовали. Со стороны могло показаться, что ногу отняли у хозяина на ходу, а затем поднял всю тушу в небеса, забыв на поляне кусочек.

Прошло немало времени, прежде чем в чаще раздалось грозное фырканье. Зашуршали кусты. Послышалось тяжелое дыхание. Листва на краю поляны поползла в стороны. Сквозь заросли орешника просунулась треугольная морда, поросшая черным волосом. Огромный волк сделал робкий шаг, погрузив лапу в траву. Горб на черной спине пересекали три полосы белого меха. Длинные, заостренные уши хищника поворачивались в обе стороны. Красные глазки мнительно бегали, выискивая притаившихся врагов. Зверь долго прислушивался, и лишь спустя некоторое время покинул укрытие.

Молодой охотник, наблюдавший за чудовищем из засады, с трудом сдерживал волнение. Гигантские волки были редкими гостями в долинах. Люди называли таких чудовищ гримлаками. Подобно общему предку, гримлаки и волки охотились стаями, преимущественно на севере Миркхолда. В обжитой части острова они не водились. Прошлым вечером он узнал, что в окрестностях фермы Годвина нашли приют волки, недобитые на прошлой неделе у пастбищ Альберта. Этим утром он планировал снять пару шкур и выручить за них полсотни золотых. Облаченный в легкие кожаные доспехи, юноша затаился под кроной большого дуба, держа в дрожащих руках композитный лук, и размышлял. Риклиевых стрел, пригодных для убийства чудовищ, у него не было. Стрелять наудачу было рискованно. Промах мог стоить ему жизни. Отступать или бежать — еще опаснее. Гримлаки славились выносливостью и могли долго преследовать добычу, за что звероподобные никты в бою использовали их в качестве цепных псов. Группа таких хищников могла растерзать взрослого мирквихтта, чего уж говорить о простом охотнике, у которого в случае побега были только две не самые быстрые ноги.

Горбатый волк тем временем прижал добычу к земле и стал отрывать от нее по кусочку. Добравшись до кости, хищник вцепился в нее желтыми зубами и одним нажатием челюстей сломал пополам. Раздался густой хруст, и сердце юноши забилось быстрее. Он бы предпочел уйти, но раз уж Нисмасс так решил, своего шанса он не упустит. Шкура хищника считалась ценным трофеем. На рынке Готфорда за нее могли отвалить две сотни золотых, и это не считая репутации, которую приобретал охотник. Убив монстра, он добьется уважения в своей общине и докажет отцу, что давно уже не ребенок, способный отстреливать бескрылых стервятников.

Юноша приподнял голову и пригляделся к жертве. Место под дубом недалеко от поляны он выбрал неслучайно. Аромат, исходивший от листьев теневого папоротника, поглощал запах пота. К тому же перед охотой он измазался специальным соком и теперь был для хищника самым обыкновенным деревом. Стрела лежала на вощеной тетиве. Длинный лук в его руках готов был подняться в любой момент. Тем не менее, он не торопился пускать стрелу в полет. Охота, также как и ловля рыбы в стоячей воде, требовала терпения. Для удачного выстрела важно завлечь зверя. Пусть чувствует себя в безопасности. Вокруг поют птицы. Шумят кроны деревьев. Он хозяин леса. Врагов нет.