Гримбальд хотел было ответить, что снорлингу или мирквихтту тоже все равно, если перед смертью охотник успеет сосчитать число их зубов, но удержался.

— Зачем мне это знать? — спросил он, высвободив руку. — Говорят, материковые никты тоже умеют считать, но это не делает их умнее людей.

— Ошибаешься! Эти никты умнее многих магорцев лишь потому, что знают, сколько будет восемью восемь. Это наука и философия одновременно! Представь поединок двух начинающих фехтовальщиков. Одному из них нужно нанести тридцать шесть ударов, чтобы убить противника. Представляешь, как долго ему придется махать мечом?

Гримбальд молчал, искоса поглядывая на подругу. Кассия, по-видимому, уже слышала эту историю, потому как на бледном личике ее расцвела улыбка.

— Что делает опытный фехтовальщик? — с жаром продолжал Терёк. — Он не станет портить свой меч, потому что знает секретные приемы. Чтобы убить противника, ему хватит и шести ударов. Специальная формула — тактика — помогает ему сократить количество ударов. Когда ты умножаешь, происходит то же самое. Всегда легче запомнить формулу: «шестью шесть — тридцать шесть», чем шесть раз складывать в уме число шесть. Ты меня понял, мальчик?

— Хотите, чтоб я научился умножать?

Терёк издал протяжный стон, закрыв лицо руками, потом отвернулся и стал есть, словно никакого разговора не было вовсе.

— Не обращай внимания, Гримбальд, — шепнула на ухо Кассия. — Терёк живет затворником с юных лет и не любит общаться с людьми. Отец его был сумасшедшим ростовщиком. В Мирквилле на Тайруне они занимались скупкой жемчуга и выдавали ссуды. Терёк помогал отцу составлять бумаги и однажды по ошибке выдал крупную сумму не тому человеку. Отец в наказание запер его в подвале на четыре года, заставив пересчитывать добро и охранять сундуки с монетами. С тех пор бедняга повредился рассудком. Дня не может прожить без цифр.

— Приятно видеть человека преданного делу, — учтиво отозвался Гримбальд, наполняя тарелку бараньим жарким.

— А мне приятно видеть тебя, — без утайки призналась Кассия. — Спасибо, что согласился помочь.

— Разве я мог поступить иначе… — начал было он, но пряный запах заставил его замолчать.

Это была корица. Гримбальд поднял голову, встретившись взглядом с очаровательной девушкой. Рядом с троном стояла юная служанка в потрепанном платье цвета волны. Она была невысокой и худенькой, но с широкими бедрами и слегка сутулая. В руках у нее был глиняный кувшин. Острожный взгляд обращен в сторону госпожи.

Нет, не в сторону Кассии. Гримбальд понял, на ком остановились карие глаза и поспешно отвел взор от румяного личика.

— Господин хочет мирквиста или, может, лайдора? — почти шепотом спросила служанка, для верности приподняв кувшин.

— Гримбальд не господин, — ответила за него Кассия, жестом приказав наполнить обе кружки мирквистом. — Кто-нибудь уже просил принести вина?

— Нет, госпожа, — отозвалась кареглазая, тряхнув водопадом светлых волос над его тарелкой. — Только ужин расхваливают. Особенно тыквенные пироги с орехами и медом.

— Да, Лора сегодня постаралась на славу, — согласилась Кассия, и добавила уже строгим голосом: — Вина им не давай. Если будут требовать или угрожать, скажи, что я за ними наблюдаю. Они нужны мне сегодня трезвые. Все до единого!

— Да, госпожа.

Получив дозволение уйти, служанка еще раз обошла стол, предложив каждому напиток, и вышла из зала.

— Кто она? — спросил Гримбальд, провожая девушку взглядом.

— Эрика — моя фрейлина. Бывшая крестьянка. Мы нашли ее пять лет назад в порту. Говорит, что сбежала от каких-то жонглеров, которые похитили ее с отцовской фермы. Теперь живет у нас; помогает по хозяйству.

Гримбальд задумчиво кивнул, продолжая смотреть на дверь, за которой исчезла служанка.

— Она тебе понравилась, да? — произнесла подруга, игриво подмигнув. — Эрика большая скромница, но если взять ее покрепче, свое дело знает. Только скажи, и я найду для вас отдельные покои.

— Ты что! Даже думать об этом не смей, — прошептал Гримбальд. — Просто я никогда раньше ее здесь не видел.

— Потому что редко у меня бываешь.

Гримбальд перегнулся через стол и сказал еще тише, почти касаясь губами ее уха:

— Мне приятно, когда рядом друзья, а не толпа головорезов.

— Мне тоже, Гримбальд, — шепнула в ответ Кассия, — но такая у меня жизнь. Я не могу часто покидать город. Даже наверх не всегда могу подняться. Это мой дом и моя тюрьма.

В зал ввалилась шумная компания воров, на этот раз последняя. Свободных мест за столом не осталась. Стражник у входа притворил дверь. Люди придвинули тарелки с едой. Загремели кружки. Скрежет ножей вперемешку с отрыжкой и добротным чавканьем стали разноситься под каменным сводом. Особенно громко нахваливали тыквенные пироги и мясные рулеты, приготовленные местной поварихой, которую при всех ее достоинствах почему-то называли «унылой». Вскоре вернулись служанки, второпях разливая соки и расставляя чаши с подливками. Следом за ними вошла еще одна необычная девушка, немногим старше Эрики. На ней было серое парчовое платье с красными лентами вокруг талии. Грязные черные волосы ниспадали до плеч. Лицо пустое, но красивое, не выражало никаких эмоций. Маленький носик был вздернут. Губы плотно сжаты. Мрачная как могила служанка поставила блюдо с фруктами и так же быстро удалилась, игнорируя требования воров забрать кувшин с костями.