— Все правильно. Не пускай ее, — приговаривал Арманд, отступая под натиском ящера. — Нет ничего постыдного в подобной смерти, особенно для вора.

Оставив попытки схватить жертву, геркон раскрыл пасть и обрушил на берег поток пламени. Арманд оттолкнулся обеими ногами, насколько позволял мягкий песок, и перекатился в сторону. Огонь поглотил пустоту. Подобрав клинок, он выпрямился, готовый в отчаянии броситься на врага, но длинная сосновая стрела его опередила. Снаряд лишил ящера второго глаза, пробил обе челюсти, и ушел в морду по самое оперение. Ослепленный геркон дернулся всем телом и как-то странно загудел. Изрыгая струйки зеленой крови, монстр завалился на бок и неуклюже пополз к воде, где лежал его собрат с клинком в шее.

Кассия и Браго посмотрели туда, откуда пришло спасение. На вершине утеса, окруженный потоками бледного света, стоял Гримбальд. В руках у молодого охотника был композитный лук. На тетиве лежала новая стрела. Он хотел добить ящера, но Арманд предостерегающе поднял руку.

— Не надо. Я сам, — предупредил вор и, ухватившись покрепче за саблю, подступил к чудовищу.

Уловив звук шагов, ящер извернулся и слепо ударил хвостом. Арманд упал, но также быстро поднялся. До воды рептилия не добралась. Потребовалось несколько ударов, чтобы отсечь ей голову. Гримбальд между тем спустился вниз, попав в объятия Кассии.

— Мы сделали это! — воскликнула она. — Ты молодец! Я верила.

Гримбальд бережно отстранил ее, глядя на мертвых людей и герконов. Красная и зеленая кровь смешались на песке, придав ему светло-коричневый окрас. То тут, то там лежали изломанные трупы и куски тел. Они и впрямь все это сделали. На радость Ниргалу.

— Сегодня ты превзошла себя, — отстраненным голосом молвил Гримбальд, тряхнув головой.

— Что с тобой? Тебе плохо? — почти шепотом произнесла она, заботливо проведя ладонью по его волосам.

— Нет.

— Слава Нисмассу, мы справились, — вздохнул Арманд, стирая кровь с лезвия. — Но где подкрепление? Ты добрался до них?

— Да.

— Что «да»? Я спрашиваю, где подкрепление? — нахмурился вор.

— Где Терёк? — с тревогой спросила Кассия.

Гримбальд не ответил. Сев у воды, он стал приводить в порядок оружие, поминутно глядя на усеянное звездами небо и обгоревший человеческий скелет в волнах.

Восход солнца Кассия встретила как всегда в зареве свечей с видом на каменную стену. В канализацию не проникали его лучи. Строго говоря, сюда никто не мог проникнуть без разрешения, кроме воды и крыс. Сев в кровати, она расправила худые плечи и замерла, вспоминая события минувшей ночи. Кровь, песок, шум моря и свет звезд, — вот все, что она видела во сне этой ночью. Из-за нее погибло много людей, и, что еще хуже, едва не погиб Гримбальд, но теперь все это было уже в прошлом. Теперь об умерших заботился Нисмасс, молодой охотник мирно спал в покоях по соседству, а сокровища лежали в безопасности.

Взгляд ее скользил по комнате и остановился на пластинчатом доспехе с открытым шлемом, установленном на стойке у противоположной стены. Последний раз она надевала его, когда покидала город с большим отрядом, чтобы совершить налет на логово бандитов у Золотого простора. Год назад. Взгляд ушел вправо, упершись в изысканный меч с широким лезвием, висевший в алых ножнах на стене. Клинок из лунной стали тускло блестел в свете факелов. С тех пор, и до вчерашнего дня, не считая утренних упражнений с Армандом, она не брала в руки боевое оружие. Главарь воровского поддворья не мог позволить себе частые забавы. Здесь, под городом, ее власть была сродни королевской. Вот уже шесть лет подряд она получала все, что хотела, кроме прежних радостей жизни. Прогулки по морю, игру на мандолине, кулинарию и встречи с друзьями, которые она так любила, пришлось сократить. На все это оставалось так мало времени, что порой казалось, будто она попала в кеновию, где, по словам Верфа, прислушникам запрещались любые удовольствия. Единственная роскошь, которую она могла себе простить, был сон. Все воры знали, что будить госпожу, равно как и беспокоить, пока та пребывает в покоях, чревато большими неприятностями. Только здесь она могла укрыться от проблем и провести время в спокойствии.

Не в силах побороть дрему, Кассия поддалась тягучей слабости, упала на мягкие перины и заснула вновь. Ночная разминка дорого ей обошлась. Отвыкшее от физических нагрузок тело все еще изнывало от боли. Особенно пострадали пальцы, кожу на которых она стерла о тетиву.

Проснулась Кассия от робкого стука в дверь. Пришел Арманд и осведомился, все ли с ней в порядке. Получив утвердительный ответ, вор сквозь запертую преграду тактично напомнил, что госпожа еще не завтракала.

— Как обычно, молоко и мирквист в Зал советов. Сейчас, — коротко распорядилась Кассия, глядя в потолок.

Арманд ушел, а она осталась нежиться под одеялом, раскинув руки в стороны, размышляя о том, как хорошо жить в безопасности. Не нужно думать о том, что ты будешь есть завтра, и где будешь спать. Можно смело закрыть глаза, не боясь, что тебя убьют или изнасилуют. Понять это мог лишь тот, кому, как и ей, удалось подняться из грязи, сменив деревенский амбар на надежную крепость.

В покоях, где она жила стояла роскошная кровать с балдахином, дорогая мебель из ценных пород дерева. Сложенные из каменных плит стены покрывали узорчатые гобелены, хранившие внутри тепло и уют. Встав с кровати, Кассия направилась к стеллажу, тянувшемуся вдоль левой стены. Полы льняной камизы мягко шуршали по ворсистому ковру. Остановившись на полпути, она оглянулась, посмотрев на коллекцию из двенадцати мандолин, висевших на стене за стойкой с доспехами. Струны для каждой специально по ее заказу были изготовлены старым способом из прямой кишки болотного червя. После оснащения ими инструмента, мелодии приобретали более мягкое, насыщенное звучание. Перебирая тонкими пальчиками воздух, она притворилась, что играет на одном из инструментов. Когда было особенно тоскливо, от слез спасала только музыка. Жаль, что ей так и не удалось в полной мере овладеть искусством миннезингеров. Когда они добьют Ходда, торговля на Миркхолде начнет процветать, а в окрестностях появится больше негоциантов. Тогда у нее найдется время на личную жизнь, а сейчас — война.