Она выглядела такой спокойной и умиротворённой. И у Адена не хватало духу даже подумать о том, что Сиири могла быть права, не то, что заговорить об этом.

Сиири изо всех сил сдерживалась, чтобы не развернуться и не пойти обратно к Адену. Потому что на самом деле хотела поговорить о другом, но у неё не хватило духа. Да и ни у кого духа не хватало, но однажды придётся признаться, правда?

В мире мёртвых царило затишье. Но только потому, что кое-кто ещё не до конца решил, чего именно хочет. В том, чтобы возродиться, ей отказали – мертвецам не место среди живых, да и никто не мог ей этого дать; поэтому она взяла время на раздумья.

Этим кое-кем была Джейн Филдс, та самая девушка, подопечная Адена, за смерть которой его изгнали. И вместо того, чтобы признаться в этом, Сиири завела разговор о последнем, что должно было бы её волновать сейчас. Наверное, ещё не время…

Оставалось надеяться, что Аден простит всех их, когда узнает правду. А в том, что он узнает, сомневаться не приходилось…

Постоянные прятки и оглядывания надоели до ужаса, но страх попасться был сильнее. Ещё сильнее был страх перед той, кому приходилось подчиняться. Зная её, Алина могла быть уверена: одно неловкое движение, и путь Алины Николаевой закончится там, где она будет стоять в тот момент.

Кто бы мог подумать, что настолько огромная тайна скрыта под таким маленьким клочком земли и находится настолько близко, но никто до сих пор не смог её обнаружить. Алина рассматривала колоссальный кристалл, похожий на высотное здание или на монумент Вашингтона… ну, на несколько монументов Вашингтона, проросших из земли, устремившихся в разные стороны и созданных из непрозрачного незнакомого минерала оттенка летнего ясного неба. От кристалла исходило голубое свечение, оно еле заметно пульсировало, как если бы подчинялось неслышимому ритму сердца. В воздухе тянулся едва уловимый запах озона, и разливалось напряжение, которое, казалось, можно ощутить физически. Как будто воздух вдруг стал упругим, как живое тело, и даже задышал.

– Так значит, отсюда всё началось? – благоговейно прошептала Алина.

– Грубо говоря – да, – послышался высокий женский голос, холодный, как снег на вершинах Южных Альп. – На деле, как ты понимаешь, всё гораздо сложнее.

Так вот почему Вероника так увлекалась историей Одарённых. Но одно дело – читать учебники, а другое – видеть её вживую, касаться… хотя нет. Коснуться кристалла Алина боялась – воздух вокруг него был ещё более густым, чем в пещере, почти твёрдым.

– Надеюсь, ты готова к последнему этапу, – высокий женский голос прозвучал совсем близко. – Мне всё ещё нужна крепкая связь. Есть идеи?

– Есть, – машинально отозвалась Алина. – Моя подруга Ника и её дух… то есть, бог огня. Они прошли через многое, связаны магическим договором, телепатией, чувственной связью… мне даже кажется, она его любит.

Послышались тихие шаги. Алина обернулась. Рядом с ней стояла женщина на голову выше, укутанная в чёрный плащ. Из-под капюшона струились блестящие чёрные локоны, и Алина ощутила укол зависти – кому-то всё, а кто-то мучается с бесполезной мочалкой, по недоразумению называемой длинными волосами.

– Вероника Александрова? – тихо сказала женщина. Она сжала кулаки, помолчала немного. – Прекрасный выбор, милая. Лучший из всех возможных.

Смутное беспокойство всколыхнулось внутри. Алина попыталась заглянуть под капюшон, чтобы увидеть лицо собеседницы, но и без тени от ткани ничего рассмотреть не удалось – несмотря на пульсирующий свет, в пещере царил полумрак.

– Ты ведь не причинишь ей вреда? – еле слышно спросила Алина. – То есть, я, конечно, всё понимаю, но… В конце концов…

Слова иссякли, и она, невнятно пробормотав что-то, притихла. Женщина откинула капюшон. Каждый, кто присутствовал неделю назад на битве людей и богов, мог бы узнать в ней ту, кто всё это затеял. Огромные серые глаза, красиво очерченные пухлые губы, высокие скулы – женщина была таким же совершенством, как и боги Мира грёз, если не прекрасней. Могущественней – точно.

– Милая, тебя не должно это беспокоить, – Джина улыбнулась. – Эта девочка сама нашла себе проблемы в тот момент, когда осмелилась перечить мне. Поэтому…

– Но…

– Милая, поверь, она того не стоит, – Джина протянула руку и прижала к себе Алину. От её плаща исходил тонкий запах озона, смешанный с тягучим сладким ароматом духов. – Она всегда думала только о себе, только об учёбе… и никогда о тебе. Когда её в последний раз интересовали твои дела? Твои отношения с тем парнем? Она хоть раз спрашивала о чём-то, кроме оценок?

– Нет, – Алина покачала головой. Плащ Джины еле слышно зашуршал.

– Вот видишь. Она совсем как твоя мама. Все они плевать хотели на тебя… и все они заплатят за это.