Трое — злорадно констатировала Наруга, закладывая широкую дугу вокруг нарывающегося на драку придурка. Нет, четверо — Дубль-Гет достал хвостом задницу рогача, пытавшегося сбросить с рогов чужую башку. Тот перестал мотать башкой и закрутил уполовиненной задницей, из которой лезли наружу то ли внутренности, то ли дерьмо. Последнего рогача она вообще решила проигнорировать. Незамысловато разобралась с ним, сдувшись и пробежавшись прямо под мордами медведей, заинтересовавшихся новой потехой. Кто-то из них и прикончил назойливого гада, а она рванула в лес.

Супруг так и не смог вырваться на просеку. Однако он был жив и даже не ранен. Её избранник превосходно бегает — с какого-то перепуга возгордилась Наруга, бросаясь наперерез одному из рогачей. Тот едва не подловил мандарина, но верная отважная жена врезалась в его бок мордой, вырвав целый букет ног. И вновь пилот не без труда увёл машину в сторону — мстительный порыв толкал эту охламонку рвать и метать. Супруг тотчас прыгнул на спину раненого рогача и отчекрыжил ему башку. А потом занялся расчленёнкой — беспилотный идиот. Дорвался! Просто удивительно: до сих пор у мужика хватало ума кружить между деревьями, соблюдая пропорции тела и просветов, куда он пролазил без проблем. А тут, как с цепи сорвался, кромсая врага. И плевать, что к тому несётся подмога.

Наруга расчётливо сдулась и прошмыгнула мимо разогнавшегося рогача. Тот сошёл с курса и зачастил коленками за менее безопасной добычей, ловко обтекая широкие стволы. Наруга наметила цель и ломанулась в просвет между двумя опасно близкими деревьями. Команду на вулканообразный рост она отдала в тот момент, когда проскакивала между ними. Рогач правильно среагировал на её инициативу, наддав и поспешно раздуваясь. Только вот она успела проскочить, а он так и застрял передним сегментом, лязгая жвалами. Наруга мигом стравила массу, обогнула дерево, прыгнула на гада и задрала его, как лиса курицу. От остальных четырёх они с мужем просто-напросто удрали, рванув в разные стороны и выбираясь на просеку. Медведи напугали бедного супруга до полусмерти. Но ещё больше его напугала свихнувшаяся беременная жена, что рванула к этим вздорным бугаям. Надо отдать мужику должное: помчался защищать полоумную и от этой напасти.

Наруга добралась до скептически хмыкающих дублей и вылезла наружу через тот же холодильник. Практически выкатилась под ноги оторопевшей мандаринке. Между ними тотчас легли три многозначительно извивающихся хвоста. Разгорячённая дракой и победой самка чуть не бросилась на своего улепётывающего пилота. Но здравый смысл и угрожающие намёки медвежьих хвостов победили. Наруга влетела в объятья Гетбера за секунду до того, как едва не врезалась носом в землю — нелепо споткнулась на пустом месте. Но ей было начисто плевать на досадное недоразумение. Она была в восторге от первого опыта. Ничего сложного, если уметь оперативно принимать решения и…

Гетбер тотчас окатил раздухарившуюся девицу ледяной откровенностью признания, что не всё так просто. И не будь тут мандаринов, он никогда не позволил бы ей лезть на рожон. Эти милые паучки были одними из самых разумных животных планеты. Поэтому их давным-давно научились одомашнивать и впрягать в хомут хозяйственных нужд поселенцев.

— Ну и что?! — кинулась защищать достижения подруги Ракна. — Всё равно здорово получилось. Шатхия, скажи!

— Я тоже хочу, — подтвердила хутамка. — Я смогу.

Воодушевлённые примером подруги девы потребовали отправиться на поиски других мандаринов. Но берры упёрлись. Их бы уломали, однако дубли воспротивились такой авантюре куда решительней двух новоявленных подкаблучников. Пришлось подчиниться и отправиться обратно в котловину. Это ничуть не испортило Наруге настроения. Нельзя, так нельзя — не всё сразу. Подвернувшаяся возможность немного познать себя прикончила смутные брожения в душе. Она окончательно примирилась с тем, что её посадили на цепь, сотворив из неё весьма сомнительное существо, Наругу до последних дней привязали к этой планете: не рыпнешься, не сорвёшься в космос. Зато в пределах свалившейся на неё несвободы она оказалась самым свободным на планете созданием. А с этим уже можно жить.

Шёл пятый день. Наруга опять стояла перед этим дурацким деревом и тупо пялилась на него, словно пытаясь переупрямить. Любые попытки её вразумить разбивались о мрачное лицо ненормальной, так что девчонки окончательно махнули на неё рукой.

— И чего здесь торчим? — ворчала Ракна, помогая подруге отстаивать вахту у места живого захоронения Ари. — Можно подумать, эта зелёная паршивка решила нас тут похоронить. И ведь похоронит, — жаловалась азиатка невозмутимой, как скала, хутамке. — Такие деревья наверняка живут дольше оборотней.

Шатхия понимающе кивала, цедила одну из своих куцых фраз, а после исчезала. Она бездельем не маялась, используя каждый час для тренировок или охоты. Славянки и вовсе отказались таскаться к схоронке Акери, совершая бесконечные вылазки из котловины. Эта неуёмная троица разогнала в округе всю живность, экспериментируя над ней на все лады. И лишь берры дежурили у дерева круглые сутки. Их одержимость Ари была сродни Наругиной. А та, казалось, не замечала даже столь завлекательной штуки, как постоянное присутствие Гетбера. Хотя ради неё бедолага вершил подвиг за подвигом.