Я зашла за ширму переодеваться. Второе платье было расшито жемчугом от и до и было настолько тяжелым, что надев его, я почувствовала, как у меня начинает сгибаться спина…

— Нет, — сразу сказала я, — давайте следующее.

Швея подала третье платье.

— Слишком просто, — сказала мама, когда я вышла в нём к зеркалу.

Платье и вправду было слишком простое. Однотонная белая ткань, без кружев и без вышивки…Леди в таких замуж не выходят.

— Это всё не то, — сказала я швее, стараясь не падать духом. Это, наверное, уже десятая такая примерка.

— Ещё не поздно подать заказ, только скажите, что вы хотите, и мы всё сошьём! — нашлась швея.

В комнате повисло молчание, было слышно, как стучат спицы, и как мама считает тихо петли.

— В том то и дело, что я не знаю, что хочу. Но точно не это! — я указала на платье.

Я ещё покрутилась перед зеркалом. Швея накидывала мне варианты, обматывая меня образцами ткани, которые она захватила с собой. Всё было не то, чего-то не хватало, или наоборот было слишком много…

Три недели до свадьбы, а у меня до сих пор нет платья! Да меня же все придворные леди засмеют, когда узнают. И вот лучше бы не узнали!

— Спасибо, вы свободны, — сказала я швее. Она кивнула, быстро собрала свои вещи и ушла.

— Думаю, тебе всё же стоит походить по салонам готового платья. Хотя бы фасон подобрать, — сказала мама.

— Я их уже полгода подбираю, — огрызнулась я.

— А чего ты на меня рычишь? — щелкнула она спицами. — Я не виновата, что тебе не угодишь.

Мы встретились взглядами, но так и не выяснили, кто тут самый главный в комнате, потому что открылась дверь, и в комнату вошёл дворецкий.

— Леди Черн, — обратился он ко мне. — К вам прибыл поверенный лорда Мертва с письмом. Сказал, что должен вручить его вам лично в руки.

Письмо? От Вильяма?

Мама насторожено посмотрела на дворецкого, будто в чём-то подозревала его, а он стоял невозмутимый. Привык уже к нам за столько лет службы.

С каких пор Вильям передает письма с поверенными? У него есть поверенный?

— Я приму его, Альбер.

Дворецкий кивнул, и в комнату тут же вошёл молодой юноша, лет восемнадцати на вид. Я его раньше не видела.

— Леди Черн, — он поклонился мне. — Вам письмо лично в руки.

Я осторожно взяла письмо из его рук, подошла к окну, вскрыла, почерк был Вильяма.

«Уважаемая леди Черн. Прошу меня извинить, что сообщаю данную новость Вам в такой форме, но, к сожалению, на личную встречу с Вами у меня нет времени. В связи с политической обстановкой, мои дальнейшие планы на будущее весьма изменились, и вы в них не присутствуете. Я расторгаю нашу помолвку и прошу Вас вернуть мне родовое кольцо с моим поверенным, что принёс вам это письмо.

С уважением, лорд Вильям Мёртв»

Я медленно развернулась к поверенному, желая сжечь его взглядом. И медленно не без злости спросила:

— Это шутка такая?

Поверенный пожал плечами, мол, я вообще тут не причём. Мне хотелось его ударить. Взять за лацканы и хорошенько потрясти, чтобы всё выдал!

«Люблю тебя» — сказал он мне сегодня утром, а теперь прислал вот это… мерзость!

— Ну, что там? — лениво спросила мама.

У меня язык не поворачивался сказать это вслух.

«Люблю тебя…Расторгаю нашу помолвку…»

А если это своеобразная месть принца Вильяму?

Я смотрела на поверенного, и если бы у меня были такие способности, то уже прожгла бы в нём дырку. А подборок у меня сам как-то задрался…

— Почему он не пришёл лично? — холодно спросила у поверенного. — Когда он это написал?

— Я не знаю, миледи, — со страхом в глазах пробормотал юноша. — Мне просто поручили передать это вам…

— Кто? — я плавно подошла к нему.

— Лорд Мёртв, — неуверенно.

Меня трясло. Стыдно в этом признаться, но чесались кулаки. Хотелось рвать и метать!

«Люблю тебя…»

Я снова перечитала письмо и повернулась спиной к маме, чтобы она не видела, как в глазах появляются слезы…

Черт возьми! Как могла измениться политическая ситуация? Он ведь ещё утром был в моей постели, а теперь просит вернуть кольцо?

— Что случилось, Олли? — снова спросила мама, замечая моё состояние.

Я набрала в грудь побольше воздуху:

— Вильям расторгнул помолвку, мама, — проговорила я, холодным тоном, а затем поборов слезы, повернулась к ней лицом.