Когда гостей набралось около сотни, я громогласно объявил, что пир начался, и я приглашаю всех перейти в пиршественную залу. Возможно, гости будут ещё подтягиваться, но я выполнил традицию приветствия; все опоздавшие и задержавшиеся будут представляться мне отдельно.

В пиршественном зале пахло изумительно, но мне было не до еды. Сотня незнакомых мне юнцов-аристократов собралась под моей крышей, и моя задача — не уронить честь короны, не пропустить шпионов, и завербовать себе новых царедворцев.

— Ваше Величество, — раздался чей-то голос, когда Рени Гравуар, отпив из кубка, вручил его мне. — Вам не кажется, что королю не пристало делить с кем-то питьё?

Это что, насмешка? Над королём?! Ах да, правила пира — первый среди равных… Я повернулся и, глядя на высокого, как шкаф, парня и лихо закрученными усами, понял, что не запомнил его имени.

— Королю, в первую очередь, не пристала глупость, — стараясь говорить как можно спокойнее, ответил я. — А именно глупостью было бы не завести дегустатора после неудавшегося отравления, о котором вы наверняка слышали.

— Но как же честь? — присоединился к первому рыцарю какой-то другой. — Как же отвага и способность встречать угрозу лицом к лицу?

— Отвага и честь рыцаря — на поле боя, — как я ни старался, в голове всё же промелькнуло раздражение. — Отвага и честь короля — в славе его государства. Будучи мёртвым, я не принесу своей стране ни славы, ни силы, ни богатства.

Я поглядел на оппонентов. Кажется, они ещё не придумали остроумный ответ.

— Кроме того, — заметил я, не давая им опомниться, — будь я трусом — я бы попросту снял корону и отдал бы её мятежникам в обмен на жизнь в спокойствии. Но я держу её на своей голове — и тем самым говорю опасности, что не боюсь её.

Этот довод всех впечатлил. Кубки с вином тут же сдвинулись, и зал тут же огласил дружный тост:

— За Геневиса! За храброго короля!

Сколько в этих словах было искренности, а сколько — иронии? Мы все были молоды, и в каком-то смысле это «высшее общество» напоминало мне студенческую тусовку. Что ж… Пока те, кто иронизирует над моими привычками, остаются на моей стороне — я это как-то стерплю.

Кстати, я с лёгким неудовольствием заметил, что рядом нет Тилля. Нашёл момент, чтобы исчезнуть! Впрочем… Если он куда-то пропал сейчас — значит, дело действительно важное.

Пир продолжался. Первый час все сидели за столом, но потом слуги объявили перемену блюд — и гости опять стали кучковаться по интересам. Я чувствовал себя довольно по-дурацки: все веселились и жрали за мой счёт, а каких-то претендентов на важные должности я пока не видел.

То есть, ко мне подходили, заводили беседы, я вежливо отвечал… Но это всё было просто формой вежливости. Я понадеялся, что у шпионов и Тилля дела идут лучше.

И именно в этот момент появился Тилль.

— Выглядишь не очень довольным, — шепнул он мне.

— Шутишь! — я сердито глянул на него. — Все пьют и болтают о своём, а остальные подлизываются ко мне. Как тут что-то делать?

— Такое ощущение, как будто ты впервые на пиру, — вздохнул Тилль. — Странно, Геневис, я думал, ты их любил.

— Раньше у меня на пирах были другие приоритеты, — буркнул я.

— Ладно, — Тилль пожал плечами. — Пошли.

Я допил бокал и двинулся за ним, дав Гравуару знак сидеть на месте.

— Ты, — пояснил по пути Тилль, — именно ты должен с ними заговаривать. Ты ищешь себе сановников, а не они напрашиваются на должность.

— Я бы сказал, что и они тоже напрашиваются, — заметил я.

— А такие нам и не нужны, — Тилль указал мне на скромно, хотя и нарядно одетого юношу, стоящего в углу с кубком и кувшином, и беседующего о чём-то с двумя другими гостями. На вид ему было лет 18.

— И кто это? — я поднял бровь. — И для важной должности — не слишком ли молод?

— Если ты, ненамного старше его, годишься на роль короля, — пожал плечами Тилль, — то и он вполне может быть, например, главным егерем.

— Почему именно лесничим?

— Это Клор Тибар, сын барона Тибара. И он — отличный охотник. На самом деле отличный, один из лучших в королевстве.

— Ты знаешь его?

— Не лично, — Тилль указал на наряд юноши, — но мне знаком этот герб, и я слышал о нём через общих знакомых.

Герб как герб. Голова оленя, на рогах горизонтально лежащий меч. Серебряный, на зелёном поле. Я помедлил секунду — и подошёл к компании. Те тут же обернулись. Чёрт, может, мне стоило дождаться конца разговора?..

— Вижу, — нашёлся я, — пир вполне пришёлся вам по душе?