— Нам в эту деревню, — определил я. — Больше здесь нет никаких ориентиров.

— Ваше величество, — уточнил один из гвардейцев, — вы уверены, что нам нужно туда идти?

Я задумался. Что, если там находятся отступившие войска? Нас слишком мало… С другой стороны, мне совсем не хотелось проходить двухчасовой путь по тоннелю только для того, чтобы сразу же повернуть обратно. Мы ведь так ничего и не узнали!

— Разделимся, — кивнул я. — Десять из вас пойдут в деревню. Остальные ждут здесь, под деревьями.

— Что нам искать, Ваше Величество? — уточнил один из гвардейцев.

— Любые признаки вражеского войска. Или вообще чего-то интересного. Но на люди не суйтесь, — распорядился я. — По крайней мере, пока не будет ясно, что там никого нет. Если вас заметят, то найдут и нас.

— Всё поняли, — кивнули десять гвардейцев — и удалились в направлении деревни.

Я поглядел на остальных.

— Располагаемся тут, — скомандовал я. — Кто хочет — может подкрепиться, кто хочет — может пройтись по пролеску. Но дальше не отходить.

Солдаты кивнули, однако только двое — одна горгулья и один гвардеец — отошли в стороны; остальные уселись тут же, доставая взятые с собой припасы. Элементали, в еде или отдыхе не нуждавшиеся, отошли подальше в тайный ход — кажется, они опасались, что могут поджечь деревья. Что ж, это было разумно.

Мне самому не хотелось ни есть, ни сидеть на одном месте. На самом деле, я уже начинал жалеть, что ушёл из замка. Теперь буду переживать за успех битвы!

Даже несмотря на слова обоих генералов и всех остальных офицеров — меня смущали те потери, которые мы понесли и могли понести ещё. Ведь здесь, по сути, была вся моя армия!

Правда, тут нужно сделать пояснение — армия имелась в виду именно что моя, а не государства. При этом каждый влиятельный аристократ тоже имел свою армию, и, хотя по отдельности они были меньше моей, но аристократов-то было три с лишним сотни!

Большинство из них в войне демонстративно не участвовали (а я и не требовал, отчасти по неопытности, отчасти — чтобы не тормозить себя ожиданием). Но в случае внешней угрозы объединялись все. Внутренние разборки — другое дело…

— Я хочу подняться на холм, — объявил я солдатам. — Возможно, оттуда будет виден замок и то, что происходит вокруг него.

Холм возвышался прямо над тоннелем, по которому мы шли. Я начал вспоминать, видел ли это место с башен, но, кажется, его что-то закрывало… Впрочем, лучше подняться, чем сидеть на месте.

— Двое — со мной, — скомандовал я, скорее на всякий случай, чем из предосторожности. Два гвардейца поднялись на ноги и последовали за мной.

Подъём занял у нас десять минут — холм был высоким и достаточно крутым. Я порадовался, что на мне не доспехи, а простая лёгкая форма. Что ж; вершина холма была слишком лесистой, чтобы можно было что-то увидеть.

— Ладно, спускаемся, — скомандовал я, пару минут убив на оглядывание деревьев. Мы развернулись…

И тут в воздухе просвистела стрела — и один из гвардейцев рухнул, схватившись за пробитое горло.

— Ложись! — выпалил я, падая на землю. Второй гвардеец чуть помедлил — и тут же получил стрелу в шею. У них там что, снайпер за деревьями засел?! Я перекатился по полю, потянулся за мечом…

И увидел, как ко мне приближаются по холму сразу десять человек.

Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!!! Так вот где они прячутся! И почему я не взял сюда горгулий или элементалей…

И я сделал единственное логичное, что можно было предпринять в этой ситуации — мысленно обратился к амулету, который был надет под мундир, и перевоплотился в свой второй облик.

Всё просто. Король, попавший в лапы тех, кто мечтает свергнуть его — мёртвый король. Если не эти солдаты, то их командир повесит меня на этих же деревьях, как только узнает. Так же я — просто солдат королевской армии (повезло с мундиром), и меня могут взять в плен.

Кажется, именно это они и собирались сделать. В противном случае меня бы попросту застрелили, как первых двух жертв. Видимо, они хотели, чтобы остался один.

— Не шевелись, солдат! — крикнул один из приближающихся.

— Я не шевелюсь, не шевелюсь! — я замер.

— Решай сразу, — провозгласил он, приставляя меч к моему горлу. — Или ты идёшь с нами и рассказываешь всё, что знаешь — или умираешь прямо здесь!

Что ж, наверное, легко быть храбрыми, когда вас десять на одного! Да ещё в ёлках неизвестно сколько прячется…

— Я пойду с вами, — глухо произнёс я. Что ж… Придётся терпеть и импровизировать. Можно нести им любую чушь, главное, не выдать, кто я такой.