Шрифт:
4. Первые годы
Итак, в 950 году Ольга при помощи моравской дружины Асмуда подавила восстание древлян. До поездки в Константинополь ещё шесть лет. Что происходило в эти годы? Летопись нам помочь не может – в ней это пустые годы. Нам остаётся только предполагать. Переворотом на Руси не могли не воспользоваться соседи, в первую очередь хазары. С этими событиями, вероятно, следует связать весьма редкую былину «Илья Муромец и Жидовин». Редкая она не потому, что её редко исполняли, а потому, что её редко записывали, остерегаясь ложного обвинения в антисемитизме. Но дело в том, что в древнерусском не было слов «еврей» и «иудей». Их заменяло одно: «жид». Слово это, говоря современным языком, было вполне литературным и никакого отрицательного оттенка не имело. В былине столкновение с Жидовином происходит вовсе не у Киева.
Из этой земли ЖидовскияПроехал Жидовин могуч богатырьНа эти степи ЦицарскияПриехал Добрыня в стольный Киев-градПрибрал свою братию приборную:– Ой вы гой еси, братцы-ребятушки!Мы что на заставушке устояли.Что на заставушке углядели?Мимо нашу заставу богатырь ехал!(ИМ, 22)Он едет мимо заставы богатырской и не реагирует на русских богатырей. Богатыри решают выбрать поединщика. Илья отвергает всех, кроме Добрыни Никитича. Но Добрыня не справился и бежал:
Под Добрыней конь на коленца пал,Добрыня Никитич младГосподу богу взмолилсяИ мати пресвятой богородице:– Унеси, господи, от нахвальщика.Под Добрыней конь посправился,Уехал на заставу богатырскую.(ИМ, 22)В итоге едет сам Илья Муромец. Илья догоняет Жидовина и вступает с ним в поединок. В ходе его Жидовин сначала одерживает верх:
Ещё стал нахвальщина наговаривать:– Старый ты старик, старый, матёрый!Зачем ты ездишь на чисто поле?Будто некем тебе, старику, замениться?Но затем:
Удумано было у апостолов:Не бывать Илье в чистом поле убитому,А теперь Илья под богатырём.Лежучи у Ильи втрое силы прибыло:Махнёт нахвальщину в белы груди,Вышибал выше дерева жарового,Пал нахвальщина на сыру землю,В сыру землю ушёл до пояс.(ИМ, 22)Илья отрубает Жидовину голову, после чего насаживает её на копье.
Итак, Жидовин – могучий богатырь, с которым с трудом справляется Илья Муромец. Он не нападает на Киев. Просто едет мимо заставы, не обращая внимания на богатырей. Но застава стоит на границе. Жидовин явно её пересекает. По-видимому, речь о глобальном вторжении хазар не шла. Хазары просто пытались вернуть своих данников, игнорируя мнение Киева.
5. В Константинополе
Поездка в Константинополь – самое значительное событие правления Ольги. Во всяком случае, с точки зрения летописца. В летописи оно датировано 955 годом. Однако его описание сохранилось в сочинении Константина Багрянородного «О церемониях». Это именно тот император, который и принимал Ольгу в Константинополе. По информации из его описания поездка датируется 957 годом. Правда, недавно академик Г.Г. Литаврин выступил с иной точкой зрения, отнеся её к 946 году (45, с. 174–190). Разбирать все его аргументы не имеет смысла. Проблема в том, что Константин Багрянородный в другом своём сочинении – «Об управлении империей», написанном между 948 и 952 годами (с чем согласен сам Литаврин), князем (архонтом) Руси называет Игоря, а Ольгу не упоминает вообще. Это было бы совершенно невозможно, посети Ольга Константинополь за несколько лет до написания сочинения. Так что будем придерживаться традиционной даты – 957 год.
Почему Ольга поехала не сразу после захвата власти, понятно. Нужно было утвердиться у власти, отразить атаки хазар, но вот зачем она поехала в Константинополь? Традиционно на основе летописи считается, что Ольга отправилась креститься, однако Константин Багрянородный даже не намекает на крещение. Более того, в свите Ольги он указывает «священника Григория», присутствие которого может иметь только одно объяснение: он – духовник княгини. А значит, Ольга уже христианка. Есть, правда, совсем уж экзотическая теория, что в 957 году состоялась вторая поездка, которую и описал Багрянородный. А в 955 году Ольга приехала в первый раз и именно тогда крестилась. Но проблема в том, что Константин Багрянородный именует княгиню языческим именем – Элга, то есть Ольга. А это возможно, только если христианского имени он не знал. Так что не крестил он Ольгу ни в 955 году, ни в другое время.
Но если не для крещения, тогда зачем? Ситуация на Руси не поменялась. В договоре 944 года фигурируют 25 послов. У Багрянородного сказано:
«За ней (Ольгой) вошли послы и купцы архонтов Росии» (45, с. 361).
Далее, при описании вручения подарков, сказано, что послов двадцать. Нет посла Игоря, нет посла Ольги (она приехала сама), нет посла Святослава (его люди упомянуты отдельно). Ещё два посла в договоре 944 года представляют Предславу и Сфандру, жён сыновей Игоря Святослава и Улеба. Но жёны – это не архонты, то есть не князья. В итоге остаётся 20 послов от князей/архонтов. Правда, на втором приёме, бывшем 18 октября, послов уже 22. Но, видимо, как раз и добавились те самые послы от Предславы и Сфандры, которые не попали на первый приём. Замечу, что в свите Ольги есть люди Святослава, значит, какие-то контакты с сыном у неё были. Так что наличие посла от жены Святослава нас удивлять не должно.
Кстати, описание приёмов даёт лишний аргумент в пользу болгарского происхождения Ольги. Откроем книгу А.Л. Никитина, у которого в потоке странных фантазий попадаются и здравые мысли:
«Насколько почетен был прием, оказанный Ольге/Эльге в Константинополе, можно судить по тому, что обязательный в таких случаях тройной проскинесис (поклон, при котором распростираются на полу) для нее был заменен лишь легким наклоном головы, а затем, сидя в присутствии императрицы и императора, она беседовала с последним „сколько пожелала“ и, судя по всему, без переводчика. Ж.-П. Ариньон, анализируя почести, оказанные Ольге/Эльге, заключил, что она была принята во дворце по чину „опоясанной патрикии“, на который имела право только в том случае, если бы стала свекровью „порфирородной“ принцессы. ‹…›