В Ефесе произошел мятеж, который поднял против апостола некий серебряник Димитрий, делавший серебряные храмы Артемиды и доставлявший художникам немалую прибыль (Деян. 19, 24). Культ Артемиды был весьма распространен в Малой Азии. Храм ее в Ефесе, сожженный Геростратом в день рождения Александра Македонского, был возобновлен с таким великолепием, что считался одним из семи чудес света. Маленькие модели этого храма и статуйки самой Артемиды были в большом употреблении у почитателей этой богини: их ставили в комнатах, брали с собой в путешествия как амулеты и тому подобное.

Вполне естественно, что ремесло Димитрия было очень выгодно и давало ему и подобным ему мастерам большой доход. Вероятно, у него было нечто вроде фабрики подобных изделий. Собрав бывших в его ведении художников и ремесленников, Димитрий произнес перед ними возбуждающую речь, представляя, сколько вреда Павел принес их ремеслу и их богине, отвращая от служения богам много людей в Ефесе и по всей Асии.

Этой речью он возбудил религиозный фанатизм слушателей, соединившийся с чувством злобы против человека, который грозит подорвать их материальное благосостояние. С криком: Велика Артемида Ефесская! (Деян. 19, 28) – возбужденная толпа устремилась бежать по улицам и весь город привела в смятение.

Спутники Павла Гаий и Аристарх были увлечены толпой в театр (самого Павла и Силу, по-видимому, не нашли), где происходили обыкновенно народные собрания, – вероятно, для того, чтобы потребовать над ними суда или просто расправиться с ними самосудом. Великая смелость и сила духа Павла побуждала его выступить с речью перед этой разъяренной против него толпой, но христиане и даже дружественно расположенные к нему начальники отговорили его от этого, боясь за его жизнь (см. Деян. 19, 30–31).

Постоянно увеличивавшаяся толпа шумно бушевала в театре, и там господствовал величайший беспорядок, ибо большинство собравшихся даже не знали, в чем дело. Иудеи выдвинули вперед известного всем Александра с тем, чтобы он говорил к народу. Кто был этот Александр, иудей или христианин, и желал ли он говорить против христиан или за них, неизвестно. Можно предполагать, что иудеи опасались, как бы заодно с христианами не пострадали и они, ибо они были известны народу как враги идолов, и хотели, выгородив себя, направить всю ярость народа на одних христиан.

Но народ из презрения к иудеям не захотел слушать его, как только узнал, что он иудейского происхождения. Около двух часов эта беспорядочная толпа продолжала кричать: Велика Артемида Ефесская! (Деян. 19, 34), – пока блюститель порядка не восстановил спокойствие, обратившись к собранию со словами, исполненными благоразумия.

Какой человек не знает, – сказал он, – что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета [55] ? Если же в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными и не поступать опрометчиво. А вы привели этих мужей, которые ни храма Артемидина не обокрали, ни богини вашей не хулили. Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания и есть проконсулы: пусть жалуются друг на друга. А если вы ищете чего-нибудь другого, то это будет решено в законном собрании. Ибо мы находимся в опасности – за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище (Деян. 19, 35–40).

Это, очевидно, угроза римской расправой, которая и подействовала: мятеж затих, и собрание разошлось.

Спустя немного времени после мятежа Павел решился положить конец своему пребыванию в Асии. Собрав ефесских христиан и дав им наставления и простившись с ними, он пошел в Македонию и затем пришел в Елладу, то есть в Грецию (Деян. 20, 1–2). Эллада – древнее народное название страны, в то время как Ахаия – официальное название Греции по римскому разделению провинций. Там пробыл он три месяца (Деян. 20, 3), вероятно, главным образом в Коринфе, где и встретился в первый раз с Аполлосом.

Коринфская община особенно близка была его сердцу. Некоторые нестроения в ней причиняли апостолу заботы и скорби, но, с другой стороны, духовный ее рост и духовные дарования доставляли ему и радость (см. 1 Кор. 1, 5, 7;

12, 4–11, 28). Из Коринфа святой Павел написал Послание к Римлянам (ср. Деян. 19, 21 и Рим. 15, 28). План его, как видно, был отправиться морем в Палестину, но, узнав о тайном намерении иудеев схватить его и убить на пути к гавани, он изменил первоначальный план. Он отправился сухим путем, который проходил через Македонию (Деян. 20, 3).

Прибыв в Филиппы, апостол Павел отправил отсюда Тита со Вторым посланием к Коринфянам, которое отличается необыкновенной живостью чувств и нежностью любви к ним.

Из Филипп апостол Павел отправился в Троаду, но следствием противных ветров и аварии судна стало то, что на этот краткий переезд потребовалось пять дней (см. Деян. 20, 6).

Павла сопровождали семь спутников: трое урожденные македоняне и четверо урожденные малоазийцы – Сосипатр Пирров из Верии, Аристарх и Секунд из Фессалоники, Гаий Дервянин из Ликаонии, которого надо отличать от Гаия македонянина, Тимофей, уже известный нам, из Листры, Тихик и Трофим из Ефеса (см. Деян. 20, 4). Они ожидали, пойдя вперед, Павла в Троаде. Почему они ушли вперед, дееписатель не объясняет. Может быть, для приготовления удобнейшего плавания Павла от Троады далее, ибо из описания плавания можно догадываться, что у Павла был корабль, специально приготовленный для его путешествия (см. Деян. 20, 13).