Идя под руку с Аллеоном по коридорам Совета, я размышляю о том, что будет, если познакомить бабушку с этой общительной женщиной. Поладят ли они? Наверное, стоит проверить.

Впереди мелькает и быстро скрывается за углом подозрительно знакомая рыжая макушка — Рраяр? Здесь?

Да ну, ерунда! Привидится же такое…

Благодаря тому, что сиир знает подходящий магазин одежды, пополнение гардероба мужчин проходит довольно быстро. Даже Медиф, у которого этот процесс не ассоциируется с чем-то приятным, постепенно осваивается.

Вернувшись домой, мы устраиваем поздний обед, после которого я решаю поднять тему деревни оборотней.

— Мы можем где-нибудь поговорить, Лен?

Эшер, обладатель чуткого слуха, тут же беспокойно ловит мой взгляд.

— Я тебя позову, — обещаю ему. — А лучше, сам приходи минут через десять.

Мужчина медленно кивает.

— Мы будем в моём кабинете, — добавляет настороженный Лен.

Тема предстоящей беседы его определённо нервирует. Неужели он как-то успел догадаться?

Кабинет Аллеона мне нравится. Тёмно-зелёные цвета, разбавленные светлым деревом, навевают спокойствие и уют. На резном письменном столе с вставками тёмной кожи, аккуратно сложены бумаги и письма, но вот в ящиках — я сама видела, когда мы были тут в прошлый раз! — беспорядок.

Глубокие кресла выглядят заманчиво, но мне больше по душе стоящий возле окна диван. Привычно устроившись на подлокотнике, обдумываю первый вопрос, однако Лен меня опережает:

— О чём ты хочешь поговорить? О Медифе?

— А нам нужно об этом говорить? Я думала, ты не возражаешь, ведь мы же уже…

— Сегодня ты, наконец, решила по-настоящему стать его женой, а не просто считаться ею. Это разные вещи.

— Пока только невестой. Вдруг мы не поладим? Для меня это серьёзно, понимаешь? На всю жизнь — очень, кстати, долгую жизнь, благодаря твоим стараниям…

— И что теперь? Между нами что-то изменится?

— Ничего, — отвечаю, нахохлившись. — Он по-прежнему будет спать отдельно.

Лен смеётся, а я почему-то начинаю сердиться.

— Пусть поухаживает сначала!

— А ты уверена, радость моя, что он это умеет?

И вот тут меня посещает крамольная в своей простоте мысль: а умеет ли Медиф ухаживать за девушками… вне постели? Не прислуживать и не соблазнять, а именно ухаживать?

— Если нет, придётся учиться… А вообще, я хотела обсудить с тобой нечто иное.

Лен по-деловому складывает руки, откидывается на спинку дивана, а меня вдруг одолевают сомнения. Должна ли я начинать этот разговор? Обратно ведь потом слова не возьмёшь. Не сделаю ли я только хуже?

Нет, нужно хотя бы попробовать! Обязательно!

— Скажи, Лен, теоретически, если б ты узнал, что где-то нарушают закон, ты бы вмешался?

Он становится ещё более сосредоточенным.

— Теоретически? Да, разумеется.

— И что бы ты сделал?

— Зависит от тяжести проступка.

— Например, речь идёт о лишении свободы и применении приворотной магии.

— Что случилось? — он обеспокоенно подаётся ко мне. — Скажи прямо.

— Я не могу. Если ты узнаешь, обязан будешь наказать виновных, и в результате пострадают те, кто не сделал ничего плохого.

Он задумчиво молчит, а потом размеренным, отстранённым тоном произносит:

— Из-за изоляции у тех оборотней должны быть серьёзные проблемы с вырождением, так что я догадываюсь, чего они хотели. Чтобы ты никуда не уходила. Добиться этого можно магией или силой… И вряд ли к остальным женщинам, попавшим туда и не поддающимся внушению, отношение было иным. За использование магии, вызывающей иллюзию любви я бы забрал у них эту способность. За лишение свободы присудил бы тюремное заключение.

— А как можно лишить магии?

— Яд сииров блокирует её на всю жизнь.

Когда к оборотням попадает женщина, её попросту влюбляет в себя один из свободных мужчин. Если лишатся этой способности, они будут поступать так, как хотели сделать со мной. Отдадут кому-то, чтобы насилием добиться появления ребёнка. Это несоизмеримо ужаснее приворота.

— Ты должна рассказать мне, Дари. Как есть, без абстрактно-теоретических оговорок.

Эшер не мог удачнее подгадать время для своего появления. Он ведь не подслушивал под дверью?