— Глупо, но я подумал, что ты до сих пор считаешь меня только другом. Не видишь во мне мужчину и мужа.

Вот бы и Лен с Рраяром сами говорили, что их беспокоит! Тем более что большинство сомнений можно быстро развеять.

Но нет же! Это ведь «не по-мужски»!

— Всё наоборот. Честно говоря, воспринимать тебя исключительно в качестве нашего друга было довольно трудно. Даже при том, что полигамия мне не свойственна… — едва договорив, вспоминаю, что в свете последних событий это утверждение, мягко говоря, спорное. — По крайней мере, совсем непривычна. Но если бы ты не проявил инициативы, я бы ни за что не решилась на первый шаг.

Неспешно ведя меня в сторону дома, Эшер с отсутствующим видом рассматривает город. Его лицо спокойно, но мне почему-то кажется, что оборотень улыбается.

— Я хотел поговорить с вами раньше, — произносит он, опередив мой вопрос. — Но по возвращении столько всего навалилось — дом, документы, учёба…

— Ты тоже учишься?

— Конечно. За годы жизни в деревне Золотых кошек отец заложил мне лишь начальную базу, остальное навёрстываю сам, в библиотеке.

— А меня учит Рраяр. Раскритиковал Лена и теперь контролирует весь процесс.

— Не отказывайся. Заниматься с учителем, особенно на первых порах, полезнее и проще.

— Хочешь к нам? Вряд ли это будет проблемой.

Эшер чуть снисходительно улыбается:

— Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь. Сомневаюсь, что Рраяр обрадуется моему появлению на ваших занятиях. К тому же, я уже привык много читать. Справлюсь.

Я смутно надеялась подружить их между собой, но не вышло. Эшер прав. Рраяр не придёт в восторг от ещё одного подопечного. Да и сам кот сказки, наверное, уже давно не читает, а изучает какую-нибудь специализированную литературу. Не факт, что джарой в ней разбирается.

— Я расстроил тебя?

— Просто думала, как наладить отношения между мужьями. Не знаю, какими они должны быть, но так, как сейчас, мне не нравится. Ты уже слышал, что Рраяр, Лен и Медиф подрались?

— Предоставь всё Аллеону. Он непременно найдёт способ это уладить. Мы все взрослые люди, знали, чего добиваемся, и сможем между собой договориться.

Не то чтобы я в этом сомневалась, но вопрос слишком важен для меня, чтобы вот так самоустраниться. Но с Леном действительно можно всё обсудить. Пусть поделится соображениями.

Проходя мимо площади с храмом, мы с Эшером переглядываемся. Он — вопросительно, я — неопределённо.

По большому счёту, ничего не изменится, если наш брак будет заключён прямо сейчас. Относиться друг к другу небрежнее мы не начнём, другие мужья не удивятся. Разве что…

— Почему ты выбрал меня? После возвращения перед тобой были открыты любые миры.

— Раньше меня влекло к миру, а теперь — только к тебе. Другие отражения, люди — всё это не важно. Поначалу я считал, дело в том, что женщины из деревни вызывали во мне протест, а ты — другая, но теперь уверен, что это была судьба. Мы встретились не случайно.

Я могла бы понять, если б подобные размышления посещали того, чей выбор обусловлен принципом парности. Но Снежные кошки — не из таких.

И тут в голове что-то щёлкает: Лен — оборотень. Эшер — тоже.

— Кошки кусают тех, кого любят?

— А ты позволишь?

Всё с ним понятно. Глаза прямо-таки загорелись.

— Почему нет? Но только немного.

— Это не больно, — обещает он, благодарно целуя в висок. — Просто выражение симпатии, без всякой магии.

Салазар иногда от переизбытка любви тоже кусался — оближет, укусит, снова оближет. От Эшера стоит ждать чего-то такого?

Представив его в облике большого котище, тыкающегося мокрым носом мне в шею, весело фыркаю. Это будет даже забавно.

— Идём? — спрашивает, крепче сжимая мою ладонь.

Проследив его взгляд, устремлённый к дверям храма, спокойно киваю:

— Да.

Я всецело уверена в своём выборе. Третьим мужем или шестым, Эшер мне нужен. Он — моя тихая, надёжная гавань. Тот, кто всегда готов защитить и помочь. Тот, от кого не нужно ждать никакого подвоха, даже малейшего. Он слишком честный и чуткий. Пожалуй, даже больше, чем Лен. И это не делает его слабым, наоборот, он сильная, зрелая и цельная личность — именно такой мужчина, которого мне всегда хотелось видеть рядом с собой.

Хоть всё происходит уже во второй раз, сияние алтаря, ласкающее наши руки, по-прежнему вызывает настоящую эйфорию и трепет. В груди становится тесно от чего-то светлого, необъятного, доброго и горячего. Это счастье, но не такое, о котором хочется кричать на весь мир. Оно тихое и умиротворённое. Только наше. Одно на двоих.

Объёмный серебряный узор, более затейливый, чем тот, что связал нас с Медифом, появляется чуть выше запястья. Со стороны они похожи на широкий браслет.

В голове мелькает мимолётная мысль о том, добавится ли к этим двум третий — тот, что будет принадлежать Сиору? Но она исчезает так быстро, что я даже не успеваю за неё ухватиться.