— Ура! — не дослушав, в счастливом порыве спрыгиваю на пол, подбегаю к джаройю и крепко прижимаюсь к спине, обхватив его за талию. — Спасибо, Рраяр! Большое! Огромнейшее спасибо!

Он аккуратно ставит чайник, разворачивается, так чтобы мне не пришлось размыкать руки, и уже сам поглаживает по плечам:

— Чудо ты… — качает головой. — Только что же на ногах не держалась.

— А мне уже лучше.

— Да? — в его голосе появляются хитро-хищные интонации. — Намного?

Оценив собственное состояние, настроение и то, насколько мы близко, медленно, пристально следя за тем, как он реагирует, перемещаю руку на спину, под рубашку. Пальцами по коже. Легко, едва пробежавшись вдоль пунктирной линии позвоночника. Потом — всей ладонью, чтобы полнее ощутить приятную бархатистость.

Выдохнув чуть громче и резче обычного, Рраяр не отводит от меня взгляда. Его руки на моих плечах замирают.

— Значительно, — шепчу, улыбаясь. — Значительно лучше…

Упругая гладкость сильного тела неожиданно сменяется неровным шрамом, протянувшимся по левому боку от рёбер к лопаткам. Стоит лишь прикоснуться, как Рраяр едва уловимо вздрагивает. Со стороны не заметно, но я ощущаю его протест.

По тому, как меняются карие глаза, наполняясь чем-то несгибаемо жёстким и в то же время болезненно-уязвимым, я понимаю, что сейчас нужно забыть о своём неуступчивом характере и быть ласковой. Какой спусковой крючок случайно нажала и что за завихрения образовались под этой рыжей макушкой, узнаю позже.

Решительно переложив обе мои ладони себе на грудь, Рраяр подхватывает за бёдра, поднимает, делая шаг вперёд, и — вспышка! — уже опускает в спальне, возле кровати.

Воздух вокруг нас по-предгрозовому тяжелеет.

Джарой обаятельно улыбается. От этой его улыбки, от включившейся на полную мощность ауры притягательной мужской силы и желания мне томительно и тревожно. Хочется то ли прильнуть, то ли убежать. С ним совсем не так, как с другими: не просто страсть и нежность, а с перчинкой, как я люблю.

Растягивая «предвкушение», делает плавный шаг навстречу, тесня к кровати. Чтобы сохранить равновесие, я на шажок отступаю, а он опять придвигается. Мы настолько близко, что я всем телом чувствую манящее тепло и биение его сердца, наши губы разделяет лишь несколько миллиметров, сокращать которые Рраяр упрямо не хочет.

Проводит ладонями вверх по рукам. Любуясь, очерчивает ключицы. Оттуда — вниз, по бокам, чтобы отыскать и расстегнуть молнию. Жаль, шнуровка тут только декоративная: мне приходится поднять руки, чтобы Рраяр мог избавиться от платья. Бюстгальтер и трусики я снимаю сама, едва не плавясь под его взглядом.

Он и раньше видел меня без одежды, но только сегодня позволяет себе смотреть…так. Прежде в его глазах угадывались голодные отблески одиночества, теперь же это глаза мужчины, восхищающегося красотой своей женщины. Любимой женщины.

Его рубашку мы снимаем вместе, чтобы было быстрее. С пряжкой ремня он справляется сам и стаскивает штаны вместе с бельём.

В безмолвном восторге глажу его по груди и животу, не обращая внимания на две светлеющие полоски коротких шрамов. У него восхитительное тело — чуть золотистое от загара, подтянутое и тренированное. Мышцы не выпирают, проступая лишь при движении, перетекают, приковывая взгляд.

А на плечах — россыпь веснушек! Умилившись этому неожиданному открытию, встаю на носочки и целую именно туда, возле шеи.

Рраяр, кажется, насмешливо хмыкает. Мягко поддерживая, он укладывает меня на кровать силой своего веса, прижимается сверху. Это так приятно, так настойчиво-ласково, что я на секунду зажмуриваюсь. Ему нравится. Сейчас, здесь, джарой сам на себя не похож. Его улыбка очень добрая, руки — бережные, а губы… Эти губы, наконец, целуют мои, увлекая в вихрь ласки. До жара по всему телу, до полного помутнения рассудка и потери памяти.

Шире раздвигает мои колени, приподнимается, с нажимом поглаживая меня между ног, где давно уже влажно и скользко, и внимательно вглядывается в глаза. Я знаю, что именно он хочет увидеть: как затуманится мой взгляд, как в дымке удовольствия растворятся последние напоминания о наших прошлых обидах, и не прячу этого от него.

Порывистое движение бёдер, — я впиваюсь ногтями в его предплечья, сжимаю внутри себя так, что Рраяр тихо стонет. Этот вибрирующий звук лавой разливается в венах. Всегда считала мужские стоны безумно сексуальными, а у него, к тому же, получилось так, что дрожь по коже.

Границы растворяются в нашем стремлении обладать друг другом. Вкус поцелуев становится обжигающим, неудержимым. Руки сжимают сильнее и безжалостнее, но это именно то, что мне нужно. Что нам нужно. Я изгибаюсь, запрокинув голову. Задыхаюсь от жаркого, острого наслаждения. Рассыпаюсь искрами пламени и, наконец, вскрикиваю, всем телом устремившись к нему навстречу.

Страсть, как ураган, забрала все наши силы, опустошила, смела всё старое и отступила, оставив после себя приятную усталость. Мне даже в душ идти лень — настолько обессиленной я себя чувствую. Ну и не хочется нарушать момент. Рраяр сейчас… настоящий. Без защитных слоёв сарказма, без доспехов из равнодушия. Даже говорить ни о чём не нужно. Можно ведь просто немного полежать рядом, любуясь рубиновым блеском волос, едва заметной морщинкой на переносице, ярко-розовыми губами и смешными веснушками на плечах.