— А я не о тебе, — покосился он на побледневшего Эсмирато.

— Не думал, что придет день, когда ты будешь беспокоиться о кэшнаирце, — усмехнулся я.

— А я о нем и не беспокоюсь, но если он истечет кровью и умрет, то… — он ядовито улыбнулся, — это будет межгосударственный скандал!

Ну конечно, никакого сострадания к темным, одна сплошная политика! Венди просто бездушная… Впрочем, мне-то чего возмущаться?

— Валяй!

— Я? — искренне удивился он.

— Ну не я же. А я пока книжечку почитаю. — Не зря же ее с собой тащил.

Эсмирато недолго сопротивлялся желанию Венди — хотя тут скорее было огромное НЕжелание — промыть ему рану на руке. Через некоторое время — только прилег и собрался книгу раскрыть — бросил взгляд в их сторону, чтобы убедиться, что…

— Ты чего делаешь? — окликнул Венди, который, сняв сапоги, закатал штанины и вошел в озеро по колено, наклонил Эсмирато и методично начал его топить. Кэшнаирец барахтался, загребая здоровой рукой воду. Я подскочил на ноги и спешно приблизился. — Убить его хочешь?

— Да тут неглубоко… Я его умываю, — ощерился Венди в пугающей ухмылке; впечатление, что он всю жизнь ждал этого момента, можно сказать, ради него и жил.

— Оставь его в покое! — велел я и весомо добавил: — Иначе я сам тебя умою!

Почитать спокойно не дают.

Вернулся обратно, заприметив, что Эбен Ли и Вента подозрительно переглядываются. Осмотрелся. Не поставили ли они какую ловушку? Вроде ничего. Осторожно взял книгу, открыл… Так, постойте. Книга не открылась.

— Это вы?

— Нет, — в голос отозвалась парочка заговорщиков.

Я с подозрением прищурился. Но… в самом деле…

— Я для кого тут стараюсь?

— Истинно говорю, мы не причастны к сей оказии, — высокопарно заявил Вента. — Книга волшебная.

— Волшебная, значит. Истину говоришь, значит. А почему деревенский акцент то появляется, то пропадает?

Старейшина вытаращился на меня во все глаза.

— За дурачка меня держите? — начал я распаляться. — Или сами хотите, чтоб я думал, что вы недалекого ума? Брошу все и уйду! — А что, вполне могу. — И книга мне ваша ни к чему. Сами же навязали, а теперь… Зачем мне вам помогать, у меня что, своих дел нет? Мне-то что, живите в своей роще, кору с берез обдирайте… или чем вы там занимаетесь… Я домой хочу! Я устал и мечтаю хорошенько выспаться, а вместо этого… Вместо этого приходится тут торчать!

— Так полнолуние же, — тихо добавил Вента. — Идти опасно.

— Не опасней, чем оставаться с вами. — Еще спятишь ненароком. — Сопровождать вас домой я не нанимался. Эбен Ли, освободи меня от договора, и я пошел. — Уж как-нибудь прорвусь через лунников. В конце концов, надо только ночь пережить, а там…

— Нет, — сложив руки на груди, уперся младший фей.

— Нет? — переспросил я. Интересно, каковы фейки на вкус?

— Дедушка сейчас все исправит. Правда же, дедушка? — требовательно взглянул внук на Венту.

Ну так и знал, что без этого финика не обошлось!

Старейшина недовольно свел седые брови, слетал к книге, коснулся ее ладонью — зеленый свет окутал сборник.

— Но за последствия я не отвечаю, — напоследок снял он с себя всю ответственность и вернулся к внуку, по пути велев мне возвратить реликвию в целости и сохранности. В целости и сохранности? А за это не отвечаю уже я — мало ли что будет дальше.

Ладно, с этим разобрались… Я снова открыл книгу. И она снова…

— Не открывается. Ваша книга, — уставился на крылатых мошенников, чувствуя, как начинаю кипеть от злости. Вашу же книгу, а!

Фейки недоуменно переглянулись.

— Этого не может быть! — поспешил опровергнуть мое заключение Вента и подлетел к книге, что я сжимал в руках, заставляя бороться с искушением, прихлопнуть ею назойливую букашку. — Никак не может! — прибавил фей.

Оказалось, что не только может, а так и есть. Книга не открывалась, и ко всем шаманским манипуляциям Венты осталась равнодушной.

— А если ее об дерево? Или камнем садануть? — предложил я варианты — неплохие, между прочим. Вента задохнулся от возмущения, не находя слов… по меньшей мере, приличных. — Или подождать, — пошел я на попятную, — может, ее попустит.

— Что-то тут не так, — заволновался Вента. — Если книга не открывается, это может значить только одно…

— Что? — подошли Венди и Эсмирато. Последний с перевязанной неопознаваемым тряпьем рукой. Судя по расплывающимся фингалам на глазах у обоих талахари, они тоже неплохо провели время.

— Переломный момент! — заключил старейшина.

— Что?

— Чего?

— Наступает переломный момент, — повторил Вента.

И это прозвучало зловеще.