— Подарила одна женщина.

— Не верю, что женщина!

— Честно-честно! — улыбнулась она.

— Знаете, оно такое… — мужчина неопределенно помахал рукой, — и вы в нем такая … не сочтите за грубость… аппетитная, что боюсь, вас могут похитить!

— Разве?! — деланно испугалась Анка. — Покажи мне, Латус, того силача, который сможет меня поднять!

Он рассмеялся.

— Я вполне серьезно.

— Я тоже!

— Рад, что вы спустились в другом наряде, иначе, покоренные вашей красотой соперники, не дали бы нам поговорить. И мне, вместо того, чтобы беседовать, пришлось бы их разгонять, — заметив удивленный взгляд собеседницы, он пояснил: — Неловко заметить, но думаю, вы должны знать, что на свету ваше платье соблазнительно очерчивает фигуру.

Юлиана покраснела.

— А что, так сильно… видно?!

Широкая улыбка мужчина стала самым честным ответом.

— С тебя не спускали глаз, а один даже разбил чашку с вином, так засмотрелся!

«Ах! — Анке стало стыдно. — Ну, госпожа!»

«Зато смотри, какой чудесный вечер!» — рассмеялась довольная проделкой ведьма.

«А если бы меня и вправду похитили?!»

«Крикнешь, и Асаар всех разметает! Так что ты ничем не рисковала!»

«Я больше его не надену!»

«А у меня еще много секретов!» — предупредила Талаза.

«Я хочу свои платья!»

«Глупая, хочешь рядом с фа выглядеть плохо?!»

«Нет!»

«Вот, с этого и стоило начать разговор!»

Беседовали они с Латусом долго, но, не желая показывать излишнюю заинтересованность, Анка первая напомнила, что уже поздно.

— Я смогу пригласить вас на ужин завтра?

— Я не знаю. Возможно, утром я буду искать другой постоялый двор. Но, как бы то ни было, я рада знакомству… — любезно распрощавшись с довольным мужчиной, Юлиана покинула зал.

После завтрака с тетушкой и Аолой, Асаар заперся у себя и занялся украшениями. Отобрав самые простые, уложил их в мешочек и повесил на груди, другие же аккуратно вшивал в подклад плаща и безрукавки.

Дверь дальней комнаты, что он снял для Аны, при движении издавала особенный ритмичный скрип, уловив который, Сар знал: к ней пришли. Но за последний час дверь так часто открывалась и закрывалась, что он насторожился.

«Ана болеет, и ей должно быть не до суеты, если только…» — после угрозы в школе Каллы и пожара, он стал обращать внимание на каждую мелочь.

А потом Ана подозрительно бодро вышла из комнаты и куда-то направилась. Тогда Сар решил на всякий случай проследить за ней: вдруг она замышляет что-то против его ведьм. Торопливо надел безрукавку, пригладил волосы; плащ, чтобы не оставлять без присмотра, занес к тетушке и направился трапезную. Чутье подсказывало: надо идти туда. Но, спустившись до середины лестницы, Асаар замедлили шаг, потому что счастливая Ана увлеченно беседовала с постояльцем, улыбалась и беззаботно смеялась. Она заигрывала с ним, соблазнительно склоняя голову… Сар сразу понял — это не случайная встреча, и его сердце болезненно заныло.

Хозяин подобострастно суетился у стола, поднося кувшинчики с напитками. А глупец, положивший на Ану глаз, щедро угощал ее редкими винами, пытаясь произвести впечатление.

Первым порывом Сара было желание отвадить наглеца, пригрозив расправой, но умом понимал: «Она только обрадуется, если почувствует мою слабость». Он закипал от бешенства, осознавая свое бессилие.

Если Аола в семнадцать оставалась застенчивой, трепетной, как нежный бутон, и была для него предсказуемой и понятной, то Ана лучилась чувственностью, зрелой женственностью и обладала коварным вероломством. Ана волновала Сара, но он понимал, что им не быть вместе, что она не будет всю жизнь следовать за ним и рано или поздно уйдет, но чтобы так внезапно предпочла другого?! За спиной?!

Выбрав момент, почти бесшумно спустился в зал и сел на скамью, скрывавшуюся за перилами. Следить за ними было унизительно, тем более что, как только хозяйка постоялого двора увидела его затаившимся в дальнем углу, догадалась в чем дело. Понимая, что молчать и изворачиваться глупо, Сар взмахом руки подозвал женщину.

— Почему меня не поставили в известность, что некто из постояльцев, желает общения с моей родственницей? — пошел он в наступление, радуясь, что хотя бы рост мог косвенно свидетельствовать об их с Аной родстве.

Хозяйка раскрыла было рот, чтобы хамовато огрызнуться, но вовремя спохватилась, что грубить силачу, который огромным кулаком запросто разнесет крепкий стол, чревато.

— Я думал, у вас приличный постоялый двор, где женщина может, не опасаясь за честь, спуститься в зал.

От его тяжелого взгляда хозяйка испугалась.

— Простите, — промямлила она, — я…

— Не надо. Я сам прослежу. И если он поведет себя недостойно…

— Нет-нет! — завертела головой. — Мы проследим!

— И за ним пригляди, — Сар кивнул на ее сына, несшего тарелки с едой. Договаривать не пришлось: женщина схватывала налету. Она убежала и, чтобы задобрить рассерженного постояльца, вернулась с огромной тарелкой жаркого и кувшином вина. Еще раз заверив, что ничего оскорбительного в стенах их постоялого двора не случится, откланялась.