— Как не замышлял?! — обернулась Марфа-яга к невидимой пока мне защитнице. — Что ж он тут тогда делает, ась?!

— Случайно забрел, — ответила та, выходя, наконец, из-за развешанного на просушку белья. — Проводи-ка ты меня до калитки, милок, — бросила она требовательно уже мне. Я отказываться не стал и, оторвавшись от забора, к которому меня прижала хозяйка курятника, обошел ту по дуге и подал руку средних лет женщине с одновременно ласковым и насмешливым взглядом.

— Хороша девица! — высказала свое мнение женщина, когда мы вышли за калитку, на что я, не удержавшись, фыркнул. Эту девицу не мешало бы хорошенько вы…

— Спасибо тебе, что проводил, — снова заговорила спасительница, прервав мою совершенно справедливую, впрочем, мысль, забрала у меня свою странно подергивающуюся корзину и, прежде, чем я успел ответить, добавила: — Сам-то знаешь, что делать будешь, когда поймаешь?

— Разберусь, — посмурнев, ответил я, так как в голове снова возникли несколько вариантов того, как я выбиваю у мелкой поганки ответы на все вопросы, а та, в ответ, только смеется. Задумавшись, я не сразу заметил, что моя мимолетная собеседница исчезла: вот только что стояла рядом, и вдруг ее нет. Видимо, успела свернуть в другой двор, решил я и вернулся мыслями к делам насущным.

Вернуться в терем или поискать козявку в граде? Что она может здесь выследить или натворить? Издалека доносились голоса громко кричащих скоморохов и музыка — в торговых рядах в преддверие праздников началась ярмарка. А что, как не разноцветные тряпки и побрякушки привлекают девиц?

Я обошел ярмарку вдоль и поперек, перепробовал едва ли не весь мед, который собрали, вероятно, только накануне, за пару дней до ярмарки, а несколько особо дивных бочонков даже наказал отправить в княжий терем. Народ весело готовился к гуляньям, и никому не было дела до волисских гостей. Я тоже почти позабыл про вредную девчонку, хотя по-прежнему было интересно, куда она все-таки направилась, не на встречу ли с каким-нибудь до сих пор не выявленным агентом?

Впрочем, стоило мне пройти пару поворотов в сторону терема, как едва ли не вплотную столкнулся с пропавшей девицей, бесстыдно подглядывающей за тем, что творилось за забором у бояр Тарижских, через дырку в заборе. Я едва устоял перед соблазном схватить шипастую в охапку, или за шкирку, и только заготовил остроумную едкую фразу, которая наповал бы сразила шпионку, как та вдруг сама обернулась и уставилась на меня своими черными глазами. К моему разочарованию, мелкая совсем не испугалась, увидев меня рядом, а затаенная насмешка в ее глазах сразу вызвала новый приступ раздражения. Заготовленная фраза быстрее ветра вылетела из головы, поэтому не оставалось ничего другого как грозно вопросить:

— За кем опять шпионишь?!

— Вот, посмотри! — заговорщицким шепотом предложила та, а я как последний дурак опять поддался ее уловке. У бояр Тарижских, оказалось, был пруд, и в пруду плавали декоративные утки с тонкими золотистыми шеями и ярко красными пятнышками на медных крыльях. Я насчитал пять взрослых уток и полторы дюжину утят, но ничего более интересного не увидел. Это я и собрался сообщить занозе, вот только рядом со мной ее уже не было. Опять провела!

Решительно пообещав себе более не пасовать перед хитростями волисской козявки и проследить за ней уже более организованно — придется, правда, обратиться за помощью к парням — я вернулся к изначальному своему маршруту. Впрочем, стоило войти за ворота, как меня настиг очередной почтовый голубь со срочным сообщением. От его содержимого все планы о преследовании неразумных девиц тут же отошли на второй план. Как я и предполагал, тририхтцы готовили новую пакость: разведывательная группа из Арниса обнаружила в трех-четырех днях пути от крепости несколько сразу три вооруженных отряда наемников.

Рина

Шел уже второй день, как зарядил дождь, чему стратиссцы радовались — по их приметам это обещало обильный урожай к осени — но для меня, в лучшем случае, пока только скуку. Скучные выборы нарядов и тоскливые примерки — портные все-таки добрались и до меня, сняв мерки, и теперь как минимум два раза в день тревожили подгонками новых платьев по фигуре. Хотя все это было с моей стороны лукавство: мне было, чем заняться. Второй день я обдумывала письмо, которое сочиняла, чтобы послать своей бабушке.

С соседями ее переговорить так и не получилось. Тогда, два дня назад, после визита к знахарке я возвращалась в терем не спеша — травница сказала, что чудодейственная мазь уберет синяки за полчаса, поэтому время до вечера у меня было — и с намерением наведаться к боярам Вессельским и Тарижским, соседям моей бабки. Я вполне допускала, что бояр не могло быть на данный момент в граде — да и не стали бы эти большие господа со мной разговаривать — тем не менее, наверняка там могли быть слуги, которые меня, может быть, гнать в три шеи не стали.

Где в Земье находились дома этих семейств, я не знала, но как искать, представляла. Дойдя до самой зажиточной части города, я стала останавливать прохожих, спрашивая то про Вессельских, то про Тарижских, и уже через полчаса получила первый адрес. Дом оказался обнесен высоким забором и только, обойдя его по всему периметру, удалось найти выбоину между досками, через которую можно было посмотреть, что творилось во дворе. А творилось там форменное безобразие! Судя по заколоченным ставням и заброшенному виду сада, прямо посреди которого образовалась заросшая лужа, в которой плавали залетные утки, в доме никого не было и не было уже давно.