— Как можно, Ваше Высочество?! — не удержалась я. — «Может, мне удастся все-таки ее образумить?»

— Это не обсуждается, Рина. Мне оно нужно! — отрезала принцесса строгим голосом.

— Это неразумно, Ваше Высочество, — попыталась все-таки прогнуть свою линию я — вдруг, получится?! — Приворот вскоре легко обнаружат и князь с княгиней будут очень недовольны….

— Это не твое дело, Рина, — прервала меня Файна. — Твое дело — достать мне это зелье!

— Нет, Ваше Высочество! — твердо ответила я, памятуя, какую участь мне предрекали заговорщицы. — Я считаю, что это низко!

Все! Пусть попробуют поискать другую простушку! Однако у принцессы нашлись свои аргументы.

— Надо же! — поразилась она и развернулась к своей дуэнье. — Вы это слышали, графиня?

— Безобразие! — откликнулась та. — Никакого воспитания и почтения к сюзерену!

— Вы правы, тетушка, никакого воспитания! Нужна ли мне, тогда, такая фрейлина? — задала она вопрос, непонятно к кому обращаясь, а у меня внутри похолодело. — Зато мне братец пишет, что просто мечтает заняться твоим воспитанием. Как ты на это смотришь, Рина? — улыбка на прекрасном лице и холод в глазах. С того места, где я стояла, не было видно лица графини, но я была уверена, что оно выражает искренний восторг талантом убеждения своей подопечной.

— Я схожу к знахарке, — выдавила я из себя, давая себе обещание, как можно скорее наведаться на голубятню и поинтересоваться, не вернулся ли серый.

— Вот и славно, — Файна снова повернулась к зеркалу. — Пойдешь сегодня, когда все будут на пикнике. Скажешься заболевшей или что другое придумаешь, — она махнула рукой, отпуская меня.

— А если знахарка откажется? — спросила я принцессу, не двигаясь с места.

— Убедишь ее, — пожала плечами та. Ее советница, как обычно, при посторонних блюла образ бессловесной тени. — У тебя же есть причина быть убедительной, не так ли?

Причина была, и принцесса сама ее только что озвучила.

— И не вздумай принести какое-нибудь средство от поноса или простуды! — внезапно прокаркала графиня, которую я зря мысленно обозвала бессловесной. — Это я узнаю! — пообещала настоящая ведьма, и я сразу поняла, что она узнает.

Вернувшись в свою общую с еще семью фрейлинами опочивальню, я изо всех сил старалась не показывать им своего удрученного состояния, однако, видимо, именно это мое состояние и заметили.

— Что с тобой, Рина?! — Далия озабоченно присела рядом со мной на постель, куда я практически упала, пытаясь собраться с мыслями.

— Неужто, домой отсылают?! — раздался ехидный голос Стефании, вздумавшей завидовать повышенному вниманию ко мне принцессы.

— Не дождешься! — воинственно отреагировала Далия вперед меня. — Ведь, правда, Рина! — с надеждой обернулась ко мне она.

— Правда, — успокоила я девушку. — Ее Высочество мне задание дала, а грущу, потому что не смогу из-за этого на пикник с вами съездить.

Ой, только об этом никому говорить нельзя! — вспомнила я про наказ принцессы и неуемного злыдня, меня в чем-то подозревающего. — Скажите, если спросят, что я заболела.

Фрейлины покивали, а я заново переодевшись в свое пока единственное стратисское платье — новые пока еще не прислали — воспользовалась тем моментом, когда девушки, без умолку болтая и толкая друг друга, отвлекая тем самым на себя внимание всех, кто находился в окрестности, покидали терем, тоже выскользнула из него по боковой лесенке.

Что делать с зельем, я себе не представляла, поэтому покорно направилась к уже такому знакомому дому знахарки, по пути решив все той рассказать и попросить о помощи. Все-таки она уже не раз меня выручала и даже подарок преподнесла….

— Сложную ты задачку мне подсунула, девонька, — покачала головой та, и я сникла.

«Неужели, ничего нельзя сделать?!»

Тем не менее, выгонять меня знахарка не стала, а прошла к занимающему полстены стеллажу, где хранила свои скляночки и мешочки с ингредиентами.

— Ведьма, говоришь, эта графиня?

— Ведьма, как есть, — подтвердила я, вздыхая. — Грозилась, что опознает, если попробую зелье подменить, и еще….

— Наговор прошептать, чтобы черное зелье подчинения из зелья любовного создать, — повторила знахарка сказанное мною ранее, проводя рукой по аккуратно расставленным баночкам. — Плохо, что черная колдунья оказалась в княжьем тереме. Зло принесет, чую. Вот это мы можем использовать, — шептала та, а я, навострив уши, сидела тихо словно мышь, ловя каждое ее движение и каждое слово. Показалось мне или нет, что она давала мне надежду?