— Сделаю я тебе зелье, — продолжила знахарка, только добавлю кое-что — усмехнулась она недобро. — Попробует эта графиня сразу над ним колдовать, так оно сразу в пустышку превратится, а полежит дня два, так и выдохнется, — женщина замолчала, снова задумавшись.

— А…. — начала, было, я, желая спросить об оплате. Ее Волисское Высочество этим вопросом не озаботилось, поэтому мне нужно было расплачиваться из остатков своих собственных куцых средств.

— Сиди молча и жди! — строго перебила меня знахарка, доставая хоть и небольшой, но самого страхолюдного вида котел, бока которого были испещрены бурыми, зелеными и кроваво-красными подтеками. Я даже вздрогнула, когда из этого подлинно ведьминского агрегата выскочила неизвестно как оказавшаяся там лягушка, и приготовилась к худшему, ожидая, что знахарка вот-вот достанет черный ведьминский колпак и возьмет у меня кровь для своего варева.

К счастью, ничего этого не потребовалось, женщина даже окон закрывать и свечей зажигать не стала, а зелье варила будто суп. Запах, правда, шел ужасный, но я мужественно терпела, не двигалась, не издала ни одного звука и, казалось, даже не дышала. Только когда знахарка достала небольшую пустую бутыль и вылила в нее из котла скудное, на мой взгляд, количество красноватой жидкости, я поняла, что та закончила и смогла выдохнуть, если не свободно, то с облегчением.

— Держи, красавица! — выдала она мне заткнутый пробкой бутылек. — Денег за это не возьму, — твердо продолжила она, да я и не настаивала, — но за это слово дашь, что если заметишь какое колдовство начала творить графиня, немедля мне сообщишь!

Я тут же закивала и раскрыла рот с намерением заверить знахарку в том, что немедленно прибегу к ней, но той, видимо, моего кивка было достаточно, так как она уже открывала для меня дверь и со словами «Удачи тебе, девонька!» едва ли не вытолкала меня из дома.

Вот только стоило мне оказаться на крыльце, как первое, что увидела, были трое знакомых мне парней и до скрежета зубовного глумливая улыбка их главаря, а по совместительству моего сопровождающего.

«Как он меня нашел?! Что делать?!» — оттого, что в моем кармане лежало приворотное зелье, я запаниковала. Первый порыв вернуться к знахарке и запереться у той хоть в подвале я подавила и, теряя по пути сандалии, бросилась в противоположную сторону.

Злыдень что-то кричал мне вслед, но я слов уже не слышала, только топот ног бегущих за мной парней. Я петляла по улицам, но те словно знали, куда я сверну, и выскакивали из каких-то подворотен чуть ли не у меня перед самым носом. Как-то незаметно преследователи снова оттеснили меня к окраинам, где приходилось бежать, не разбирая дороги, ступая голыми ногами по колдобинам и выбоинам. Вдобавок из какой-то канавы выскочило болотное чудище, в котором я не сразу признала человека, и — я просто не успела увернуться — выкрикнув что-то вроде «Это тебе за водяного!», вылил на меня целую бадью болотной жижи.

От ужаса я припустила еще быстрее и, только преодолев несколько перекрестков, вспомнила, что этим днем несколько раз видела подобное на улицах, да и в подаренной мне книге читала, что до дня летнего солнцестояния чествуют всех водных созданий. Вот только в жизни это оказалось куда менее романтично, чем неизвестные авторы писали в книге. Тем не менее, и от этого происшествия сыскалась польза: из преследователей остался только один — мой злыдень, а остальные, по-видимому, застряли в канаве. Вдобавок ко всем неудачам, вскоре передо мной встал очередной забор и я, не раздумывая, собралась через него перепрыгнуть, вот только мокрое платье помешало это сделать аккуратно, и я оцарапала себе ноги, зацепившись за необработанные, выпускающие щепы доски.

— Отдай мне зелье! — крикнул, вдруг, оказавшийся совсем рядом преследователь.

«Откуда он узнал?!» — новая волна паники, несмотря на то, что пораненные ноги нещадно саднили, придала мне сил бежать дальше. К счастью, встречные прохожие от моего вида в ужасе расступались, заступая тем самым дорогу злыдню, и вскоре, увидев перед собой стены княжеского терема, я осознала, что мне удалось-таки оторваться от погони.

Спокойно — насколько может быть спокойной обиженная, облитая грязью девушка — я прошла через ворота, пересекла площадь и поднялась по лестничным пролетам во флигель. Ни принцесса, ни фрейлины с пикника еще не вернулись, что давало мне время привести себя в порядок. Чувствуя себя теперь в полной безопасности, я спокойно прошла в помывочную, скинула с себя грязное платье и, усевшись на бортик купальни, стала осматривать свои ноги. Мелкие и большие царапины достаточно было промыть водой и смазать заживляющей мазью — как удачно знахарка мне ее подарила — а вот застрявшая чуть повыше правого колена заноза требовала больших усилий. Вытянув правую ногу вдоль бортика, а вторую опустив в воду, я склонилась над пострадавшей конечностью и, шипя от боли, попыталась подцепить ногтями кончик застрявшей в ноге щепы. Видимо, я настолько сосредоточила свое внимание на проблеме, что не сразу осознала, что где-то совсем рядом громко хлопнула дверь. Лишь неким местом почувствовав неладное, я подняла глаза к входной двери в помещение, чтобы наткнуться на совершенно круглые глаза своего сопровождающего.

Дарин

Подобно последнему ослу я встал как вкопанный на пороге помывочной. И дело было не только в том, что бесстыжая заноза была совершенно голая. Обнаженной женщиной меня, вообще, было не удивить. С тех самых пор, как лет в одиннадцать Ферт подговорил меня и еще нескольких пацанов подсмотреть за моющимися в бане бабами. Те, заметив наше внимание, оттаскали нас за уши так, при этом, не помыслив хоть как-то прикрыть срам, что все подробности женского строения остались навеки запечатленными в моем сознании. Да и заведение старой Флосс в Арнисе оказалось довольно-таки информативным.

Умом я понимал, что ставлю и себя, и ее в неловкое положение, тем не менее, от удивления не мог сделать ни шагу. Больше всего в этой ситуации меня поразило, что у занозы была грудь: неизвестно откуда взявшиеся остроконечные полушария нагло топорщились кверху и, казалось, бросали мне, привыкшему считать их несуществующими, настоящий вызов. На все остальное я старался не смотреть, чтобы не подставить себя еще больше, окончательно впав в ступор, тем не менее, заметил, что мелкая, склонившись, рассматривала что-то у себя на коленке, совершенно не обращая на меня внимания. А ведь вместо меня сюда мог войти кто-то еще! Этот факт поразил меня настолько, что я отпустил дверь, и та, захлопнувшись за моей спиной, наконец, привлекла внимание девчонки. С визгом она улетела в купальню, подняв тучи брызг, а я, наконец, отмер и ретировался в коридор, оставив, впрочем, дверь приоткрытой.