— У Малея заболела невеста, и ему срочно потребовалось уехать, чтобы ее навестить, — мстительно ответил я козявке, но та, вместо того, чтобы расстроиться, нахмурилась еще больше.

— С ним точно все в порядке? — продолжила допрос она. — Он не …. заболел?

«Вот почему, вдруг, ее интересует здоровье этого красавчика?»

Подозрения по поводу ответа на этот вопрос у меня были, но я даже сам себе не решался их озвучить, зато был готов врезать по носу уже любому.

— Что с ним станется! Здоров, как блудливый бык! — может быть, излишне резко ответил я, а заноза почему-то образовалась. Вот только чему? Тому, что тот здоров, или тому, что я назвал его блудливым?

Кулаки сжались сами по себе, и, едва проводив девицу до ее светлицы — о моем здоровье она так и не спросила! — я сразу же отправился к большой поляне у речной излучины, где вечером будут жечь костры, а с утра собирались парни из града и даже окрестных деревень. Ох, уж эти девицы! По тому, как резво все кинулись в бой, кулаки чесались не только у меня. Раздавая тумаки направо и налево, я быстро прорвался сквозь стену противников, но заметив несколько, уже улыбающихся мне, очередных девиц с венками наперевес — еще чего! — рванул в противоположную сторону, валя с ног тех, кто раньше был на моей стороне. В когорту победителей я, разумеется, не попал — и слава Светилу! — так как после нескольких метаний из стороны в сторону свалили уже и меня. Впрочем, меня это совсем не расстроило. Пара ударов по голове ее неплохо прочистили, и вплоть до самого вечера я был серьезен, собран и даже разобрался немного с текущими делами.

Самым интересным оказалось сообщение от одного из сходников, отправленного наблюдать за любопытным маркизом. Соглядатай сообщал, что, пока я бегал за занозой, волисский маркиз уже три раза посещал в Земье одного купца благородного происхождения. Все бы ничего, да вот только этот человек уже несколько лет как был выявлен в качестве тайного тририхтского агента. Впрочем, подобное я подсознательно и ожидал! Волиссцы уже давно ведут с Тририхтом игру за нашей спиной, не особо даже этого скрывая.

Какова цена тогда их обещаниям о поддержке? Зачем Френзису этот брак, который он хотел мне навязать? Волисская принцесса почти не покидает терем, Стратисс ей неинтересен — чему я, безусловно, был только рад — и не желает общаться, как выразились страдающая животом графиня, с простолюдинами. То есть, в роли Великой княгини она себя не видит. Все эти соображения и вопросы я ставил перед собой не раз, но до сих пор так и не мог найти ответа, зачем принцессе нужно стать частью нашей семьи. Но вдруг в последней мысли меня что-то кольнуло — сказались-таки полученные мною тумаки — и я внезапно понял. Если она станет частью семьи, то на нее распространится покровительство родового духа, а значит, принцесса сможет беспрепятственно бывать везде, куда есть доступ только представителям рода, включая….

«Вот отец-то!» — я едва удержался от того, чтобы самому ударить кулаком по столу, за которым сидел. Впрочем, последнюю пару сотен лет, а то и дольше, князья брали в супруги только уроженок Стратисса, поэтому, неудивительно, что он позабыл о такой «мелочи». Оставался только вопрос: «зачем это нужно Волиссии?» Или они уже давно на крючке у хана? Первый позыв, немедленно отправить волисскую делегацию обратно, я быстро подавил, так как, пока княгиня Яросельская не приняла решение — надавить на нее, что ли? — заноза тоже будет вынуждена тоже покинуть Стратисс. Этого, при всем том раздражении, что она у меня вызывала, я не желал, да и прекрасно помнил про опасность, которая ей грозила при возвращении в Волиссию. Оставалось терпеть ее соотечественников, присматриваться и готовиться к пакостям, которые не замедлят последовать — в этом я был уверен — иначе, как они собирались достигнуть своих целей.

— Вот ты где! — размышления мои прервал заглянувший в кабинет Ферт. — Заждались, тебя только все ищем.

Я едва удержался оттого, чтобы хлопнуть себя по лбу и одновременно скривиться. В вечерней части празднеств, предназначенных для гостей, отец захотел, чтобы мы показали девицам свою молодецкую удаль в мастерстве верховой езды. Соревнование состояло из нескольких этапов, в каждом из которых нужно было продемонстрировать определенное умение, будь то вскочить на коня, когда тот в галопе, проявить сноровку в нескольких трюках, проехаться задом наперед, а то и стоя на одной, на двух лошадях. В каждом этапе, тот, кто не справился, выбывал, а оставшиеся приступали к более сложным элементам, пока не оставался один — он же победитель турнира. В чистом поле еще и из лука стреляли, и ножи кидали, но подобное было чревато на небольшом пространстве княжеского загона, да и в присутствии гостей.

Я любил и, бывало, частенько побеждал в подобных состязаниях, но в этот раз, после того, что получил достоверные сведения о волисской подлости и додумался до их коварных планов, шел на него нехотя и с зубовным скрежетом. Тем не менее, едва завидел сидящую с краю самой нижней лавки занозу, откуда ни возьмись, возникло желание покрасоваться — не все же ей на Малея заглядываться — и несколько этапов я прошел на ура, отмечая и интерес, и восхищенный блеск в глазах девчонки. Или это был просто отблеск от зажженных по кругу загона фонарей? Мне хотелось думать первое, поэтому, выполняя очередной трюк — нужно было в галопе пролезть под животом коня, чтобы забраться в седло с другой стороны — я бросил взгляд на ту самую лавку, где сидела мелкая, чтобы увидеть, как поганка вместе с еще парой девиц с нее встает и уходит. Трюк я естественно провалил, растянувшись на земле, едва не попав под ноги к коню. Удивленные товарищи подступили с вопросами, но я, ответив невпопад — до состязания мне не было уже никакого дела — побежал вслед за девицами.

В том, что они что-то задумали — пакость или шалость — я был абсолютно уверен, как убежден и в том, что заноза в этой пакости будет играть ведущую роль. Девицы скрылись в тереме, и пока я решал, последовать за ними или остаться и подождать снаружи, по лестнице, ведущей от светлиц третьего этажа, уже спускалась закутанная в темный плащ фигура.

В этот раз я решил быть умнее и не кричать мелкой сразу, что ее заметил, а проследить. Девчонка, кутаясь в плащ, преспокойно вышла за ворота и направилась в сторону поляны, где уже вовсю шли гуляния, жгли костры, шумела музыка и раздавались веселые крики. Решив, что неуемной занозе взбрело в голову полюбопытствовать, я немного расслабился, чтобы тут же снова едва не впасть в парализующий ступор. Внезапно остановившись под достаточно приметным деревом, мелкая стянула с себя плащ, оставшись в белом одеянии, в котором я от удивления не сразу признал обычную нательную сорочку.