Покорно открыла глаза и села, оглядываясь. Небольшая комнатка, в золотисто-красных шелках повсюду. На противоположной стене разожжен камин, а перед ним стояли пара мягких кресел, на полу — шкура какого-то зверя. Большую часть комнаты занимала кровать, на которую меня и уложили.

Вот только даже не незнакомое место испугало меня сильнее. За то время, что я была без сознания, меня успели переодеть в нечто полупрозрачное: шелковый топ, едва прикрывающий грудь, и свободная юбка из длинных полос, расходящихся от золотого пояса.

Золото же покрывало металлические браслеты оков, которыми сковали мне руки, соединив их тонкой цепью.

От представившейся картины закружилась голова. Я не хотела верить во все происходящее. Не хотела даже понимать, что же случилось и где я оказалась. Вот только мне решили это любезно пояснить.

— Ты понравилась моему господину, он пожелал тебя. Покровителя у тебя нет, так что отныне ты принадлежишь ему. Твое место рабыни. Господин вправе делать все, что пожелает. И наказать тебя, если решишься перечить.

— Вы же должны понимать, что меня будут искать. Птах это так не оставит… — кажется, своими словами я больше пыталась успокоить себя.

— Когда они тебя найдут, пройдет уже немало времени. Господин успеет создать привязку к себе, сделав подопечной, а затем разберется и со всеми недовольными.

Я едва сдержала нервный смешок. Надеетесь взять покровительство? Что ж, тогда вас ждет любопытный сюрприз… Но мой похититель прав в одном. Время. Я не знала, сколько потребуется, чтобы меня спасли. А случиться может всякое…

В коридоре послышались шаги. Я напряглась, настороженно всматриваясь в отрытый проход, пока там не появился мужчина.

Высокий, довольно крепкий, сильнее Мика, но все же не дотягивающий до комплекции Птаха. Короткие светлые волосы, расстегнутая до середины груди белая рубашка и широкие штаны.

— Ты можешь идти, — велел мужчина, проходя в комнату и останавливаясь перед кроватью.

Как только его слуга скрылся, он подошел к одному из кресел и развернул его так, чтобы было меня видно, а затем уселся в него, закинув ногу на ногу.

— Выйди в центр комнаты, — велел он.

Я замерла, не зная, что делать. Позволить вот так командовать, словно я и правда бесправная рабыня? Или же уступить гордости, позволив ей взять верх и игнорировать все, что будет происходить после?

— С характером, значит… Что ж, я умею приучать к покорности, — его голос опасно понизился, а затем он что-то прошептал одними губами.

Меня тотчас скрутило силовой волной, подхватив с кровати и швырнув на пол. От боли, пронзившей все тело, закружилась голова. Я еле смогла опереться на руки, чтобы поднять на него гневный взгляд.

— А теперь поднимись и повернись. Хочу рассмотреть тебя, — повторил мужчина.

Все во мне раздирали противоречия. Гордость не позволяла подчиняться, разум твердил, что сопротивление окажется бесполезным. Этот маг все равно своего добьется.

Я все же поднялась, едва не запутавшись в мешающей юбке, с трудом опираясь на скованные руки.

Стоило мне только выпрямиться и все же повернуться перед ним, как я заметила опасный огонь в его глазах. В нем слишком много низменного и похотливого, что не сулило ничего хорошего.

— Уже лучше. А теперь подойди ко мне и опустись на колени, — последовал новый приказ.

Ноги отказывались повиноваться, приближая меня к креслу, где он сидел. Если здесь я еще смогла переломить себя, то встать на колени?! Да ни за что!

Вот только уже в следующий миг позвоночник пронзила ужасная боль. Ноги сами подкосились, и я рухнула на пол, задыхаясь в крике боли.

Даже не сразу заметила, как его рука коснулась моего лица, прошлась вдоль щеки и резко вздернула подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом.

Его глаза пугали еще больше. Я попыталась отпрянуть, но он не позволил, ловко перехватив голову за шею, не позволяя отстраниться. Вместо того он сам нагнулся к моему лицу, второй рукой провел по моим губам, а затем жадно впился в них поцелуем.

От отвращения меня замутило. Я дернулась, все же сумев вырваться из его крепкой хватки. Наши взгляды скрестились. Его — распаленный и жаждущий, и мой — полный ненависти и гнева.

— Какая же ты страстная. Что ж, я нашел прекрасную игрушку…