Эдвард выхватил шпагу и велел Аль Баяну окружать оставшегося в полном одиночестве соперника. Чародей повиновался, одним глазом посматривая на свой сияющий перстень — виновника произошедшего чуда.

— Сдавайтесь сразу, неверные! — Заорал инквизитор, грозя палицей, которая служила ему вторым оружием за место бесполезного в замкнутых пространствах серпа на верёвке.

Эдвард ничего не ответил, а только резко выплеснул ненавистному церковнику остатки дуэльного яда в лицо и, воспользовавшись замешательством, трижды поразил горло оппонента. Аль Баян наблюдал за хладнокровным убийством с толикой печали во взгляде, ему претили события этого дня.

За минуту барон проверил пульс у всех падших, потребовался лишь один добивающий удар. Чародей ошарашенно наблюдал.

— О спаситель, мы же победили! К чему это всё!

— Они видели нас, могу донести, указать место. Не жалей этих уродов, они заслужили. Список их злодеяний длиннее рук всех людей на земле. — Сказал Эдвард, вытирая клинок об кружевные манжеты костюма, одежду он не жалел, она и так была безнадёжно испорчена. — Пойдём, у меня есть способ выбраться отсюда.

— Какой, милый друг?

— Скоро узнаешь, выйдем на Изумрудный бульвар через эту улицу, а там и до спасения недалеко.

За десять минут удалось полностью миновать разрушенную улицу и незаметно выйти на бульвар. Это была очень широкая улица из сплошь богатых домов — престижный район города. Деревья здесь стояли зелёными круглый год, холод им не был преградой. Но всё-таки больше название сформировали крыши домов, в своё время Тассор был городом, не уступавшим в богатстве самой столице. Жители Изумрудного бульвара были сплошь успешные купцы, и чтобы закрепить свой статус самые успешные из них украшали крыши домов изумрудной крошкой из северных рудников. Вскоре славное время Тассора прошло, пыль где-то соскоблили, где-то она просто отвалилась с крыши. А если вспомнить, Эх! Как сияло это место жаркими и солнечными днями! А зимой! Искристый снег и изумруды — сказка. Именно на этой улице когда-то жил и творил Иннирский сказочник Аль Аккордион — автор лучших книжек для детей, он научил людей этой страны печати, а потом исчез. В народе до сих пор любили его сказку о нарисованном человеке…

Не суть!

К несчастью беглецов, людей на улице изумрудной оказалось предостаточно, стражников тоже хватало.

— Проклятые небеса, к нужному дому нам не пробраться! — Эдвард несколько раз ругнулся на древнем языке, именуемом латынью. — Вон он, единственный с красной черепицей, и за ним глаз да глаз!

— Коль нужно то, чего нет, так довольствуйся тем, что имеешь! — Изрёк чародей.

— Не паясничай, а помогай. Как ты призвал тех жуков?!

Аль Баян немного помялся на месте, но всё же изволил дать ответ, для начала он, продемонстрировав Эдварду многочисленные перстни, броши, цепочки и прочие украшения с ценными каменьями.

— Ты, друг милый, пойми, сам-то я сегодня колдовать не смогу — устал. Камни же эти я собирал долгие годы, они бывают полезны — сила в них есть. Только вот строптивые и своенравные они, могут угождать по мелочам — перенести с помощью ветра чашку с чаем в постель, вызвать дождь для полива цветов. Самое ужасное, что они также могут в час опасности молчать и ждать смерти хозяина. Уж сколько раз такое было, а уж тот случай с аллигатором…

— Понятия не имею, что такое аллигатор, но попроси ты свои камни о помощи, тебе же не убудет. С жуками то они помогли.

— Я не собираюсь унижаться до мольбы! Это камни, а не короли! — Впервые возмутился чародей, внезапно Эдвард схватил его за жилетку и хорошенько тряхнул.

— Проси свои камни о помощи, хорошо проси, глупость меня толкнула тебя спасать, помогаю ему, путь расчищаю, а он и попросить вежливо не может! — Крикнул Эдвард и опасливо огляделся по сторонам, они стояли в тёмном проулке, где их видеть и слышать нормальные люди не могли, но крик всё-таки был лишним.

Чародей поворчал, но послушался голоса разума и начал что-то шептать, обращаясь, видимо, к сверкающему аметисту, венчавшему бронзовый перстень. Выражение его лица менялось, от ликующего, до умоляющего, однако, итог переговоров был более чем удовлетворительным. Украшение заблистало так ярко, что барону пришлось закрыть глаза, дабы не ослепнуть. Когда он поднял веки, то не узнал мир вокруг, всё стало серым и тусклый, будто злой демон высосал все цвета, оставив только уныние.

— Можно постоять тут недельку, полюбоваться на крыши, но раз уж мне пришлось молить камни о помощи, то и тебе стоило бы шевелиться, спаситель! — Сказал Аль Баян и побежал к указанному Эдвардом ранее дому, барон еле поспевал.

— А… Ты… Говорил… Сложно уговорить… — Выдавил из себя впопыхах Фон Грейс.

— Цена такой заботы о нас — пожизненное хранение этого корыстного камня в вине десятилетней выдержки!

Соратники двигались через бульвар по покровом невидимости, стараясь даже не дышать. Шли быстро, но тихо. Вдруг какой стражник сочтёт неведомый шорох слишком подозрительным и вознамериться бить копьём по воздуху?

Эдвард старался держаться чародея, следить за ним. Аль Баян шатался из стороны в сторону, приветственно махал ручкой горожанам, которые его всё равно не видели. Такая невнимательность чуть не привела к столкновению, но барон вовремя успел схватить колдуна за рукав халата. С горем пополам беглецы смогли добраться до спасительного дома.

— Фуф… Вот как ты чуть в того стражника чуть не влетел?! Он же на месте как вкопанный стоял! Трудно обойти?

— Прошу прощения… — Колдун нервно крутил бородку — Просто там покупала капусту такая… грандиозная дама! В коричневом передничке глаза — кедровые орешки. Губки загляденье! А формы то! Такой наимилейший пышный пирожочек, не мог удержаться!