— Нет. Вон туда бежим — Эдвард указал на дверь лавки — Разгонись как следует!

Немалая масса и солидный разгон без труда справились с дверью, она хрустнула под весом чародея и проломилась. Проход в дом освободился.

Обстановка в лавке была богатая, но безвкусная. Золотые подсвечники стояли чуть не везде, откуда такая к ним страсть? К счастью, беглецов интерьер интересовал в последнюю очередь, объектом вожделения была толстая сосновая дверь сразу за прилавком — чёрный ход.

— Разумеется, она закрыта! — Барон со злости замолотил кулаками по бесчувственному, плохо обработанному дереву.

— То знак судьбы, мой друг! Мы дадим бой силам зла, ведь они посмели угрожать жизни невинных жителей! — Аль Баян стоял на столе, что находился в углу комнаты и размахивал богато украшенной саблей.

— Бой силам зла дают армии, а не храбрые герои. Лучше поищи тут топор, может удаться сломать треклятую дверь…

— Нет, именно героев помнят в веках!

— Ага, а ещё они умирают молодыми. — Проворчал под нос Эдвард.

— Нет! — Возразил Аль Баян — Твоё суждение в корне неверно! Мне больше трёх сотен лет… Или четырёх? А может и тысяч… Главное то, что если я умру героем, то и суждение твоё ошибочно.

— Давай как-нибудь потом сломаем стереотипы, ладно? Чёрт, они близко, близко!

Эдвард подбежал к окну, чтобы изучить обстановку. Огонь на улице погас, но от большинства лавок остались лишь тлеющие обломки. Магическое пламя всё испепеляло гораздо быстрее природного.

Людей не было, только преследователи медленно окружали лавку. Ступали аккуратно, чуть слышно. Напускная уверенность страшилась неизвестности, страшилась магии.

Эдвард принял решительные меры, с помощью несколько безумного, но послушного чародея, вход в лавку защитили резным шкафом из королевского дуба, однако в магазине оставались ещё и окна.

У барона появился какой-никакой план, и он приказал Аль Баяну искать в сундуках с оружием арбалет. Им повезло, нашлось сразу два — госпожа удача решила извиниться за дверь.

Барону в голову пришло интересное сравнение, они с Аль Баяном были похожи на подбитых уток, подбитых, но не сломленных! Если утки вообще могут быть сломленными. Инквизиторы встали в ряд уже у самой двери, и самый высокий из них стал зачитывать приговор — обязательная процедура. Они как-то поняли, что вход не откроется и беглецы направляются в клетку. Так и зачем же тогда спешить? Можно уподобиться довольному охотнику, который уже подбил утку из лука, и смакует каждый шаг по дороге к заветному трофею.

Фон Грейс и Борян Аль Баян засели напротив одного из окон, территория отлично просматривалась, враги не двигались, будто изображали мишени в тире.

— Слушай очень внимательно, их пятеро, врукопашную нас сотрут в порошок, арбалеты — шанс, но действовать нужно слаженно.

— Стрельба… Что же в ней благородного? Может, в рукопашную? Я пятьдесят лет изучал боевые танцы!

Эдвард наградил чародея взглядом уставшего от жизни циника, который ненавидит всё вокруг, и чародей притих.

— Слышишь? Их главный читает приговор, без этого ритуала нас убить они не могут. Не ищи в законе смысла. Среди них есть маг, в него выстрелю я, если промажу — добивай ты.

— Мой милый друг, это будет похоже на игру в напёрстки! Эти пятеро абсолютно одинаково одеты! Чёрные мантии, серебряные медальоны и золотая вышивка!

— Верно, так специально делают, магов выдавать опасно. Только вот у простых служителей вышивка на мантиях не золотая, а крашенная, это простое железо, и гнётся оно ужасно. У магов золото настоящее. Вон он, третий слева стоит, посмотри на золотой пояс — на нём несколько вмятин. Это золото.

Маг стоял рядом с собратьями. Ему бы хотелось принять тёплую ванну, в компании. Он проклинал преступник-еретиков, ему было всё равно на ими содеянное, он просто хотел отдохнуть. Да ведь ещё и напарников недалёких подсунули! Двигаются, как черепахи, приговор зачитывают медленно: «Именем светлого Индерварда…» «Неужели нельзя быстрее?» — подумал маг и тут же его правый глаз поздоровался с арбалетным болтом. Наконец-то он получил заслуженный отгул, вечный отгул.

Смерть товарища, будто плеснула оставшимся церковникам в лицо ледяной водой, и они бросились к окнам, приговор упал на мостовую, это был пустой свиток с печатью — текст каждый раз придумывали по ситуации.

Щёлкнул арбалет Аль Баяна, второй церковник упал со стрелой в почке, остальные полезли в окно. Мантии цеплялись за выступающие из досок гвозди, инквизиторы ругались так, что их за это можно было спокойно сжечь. Двое оказались умнее и догадались пригнуться, прикинув в голове примерное время, за которое противник перезаряжает арбалет. Третий сглупил, поддавшись злости — и умер следующим. Тяжелый болт попал в сердце — Эдвард был метким стрелком. С его телосложением иначе нельзя было.

Смерть троих товарищей кое-чему научила оставшихся церковников, в окна они не залезли, а запрыгнули с разгона. Внутри лавки их ожидал сюрприз — стая диких плотоядных жуков. Изголодавшиеся насекомые возникли из пустоты, облепили тело церковника в момент. Не прошло и секунды как тысячи крохотных, но чрезвычайно сильных и быстрых жвал превратили инквизитора в горстку обглоданных костей, от которых лишь слегка несло запахом человеческого мяса.