— Ладно, я смирился! Разучи пожалуйста одну поговорку — всему своё время и место. А та мадмуазель — тёмная личность, я о ней слышал из пары светских бесед — всего двадцать лет, а уже семь мужей на тот свет проводила.

— Когда я был здесь последний раз всё было иначе, раньше было лучше…

— Не знаю, тут всегда вроде было погано. Всё, выдвигаемся! Пора в путь, доберёмся до моего имения, и ты отблагодаришь как следует за спасение.

Таким словам чародей сильно удивился, раньше он искренне полагал, что спасают бескорыстно, его глаза лукаво блеснули.

— Какова же плата, милостивый спаситель? Уж не три ли вы желания вознамерились загадать?

— Почему ты так напрягся? Я просто хочу получить парочку ответов. Не каждый день встретишь настоящего чародея из неведанных земель, а я очень любознательный человек, книг о магии много читал, увы, в основном наглая ложь.

Аль Баян вздохнул с облегчением и осмотрелся по сторонам. Вместе с Эдвардом они быстро отыскали чёрный ход, ведущий из сего заброшенного дома прямо за городские стены. Колдун еле пролез в узенький проход, но всё кое-как сладилось. Путники прошли по туннелю, в конце которого обнаружили старенький прогнивший люк. Аль Баяну ничего не стило смять хрупкую преграду. В лицо ударил запах свежей хвои и мокрых листьев, то был запах истинной свободы!

***

Славный город Тассор окружали дивные леса, было в них что-то странное, загадочное, удивительное! Словно эти пейзажи творила не мать природа, а некий вдохновенный художник. Сначала он создал идеальный карандашный набросок, такой, где нет грубых разрывов сплошной линии и нелепых изгибов. Вот и весь лес казался мягким, нежным, даже ядовитые растения виделись добрыми хулиганами в этом лесу. Листья тоже как выкрасили. Цвета подбирали самые яркие и тёплые, чтобы даже холодными зимами Тассорская чаща грела взгляд… И всё же странный этот лес был по иной причине. Иннир — не доброе место. Заместо хищников в этой гиблой стране обитают люди, и это только хуже. Множество войн превратило королевство в плохое место: выжженые пустыри, где раньше стояли города и сёла, непроходимые болота, на которые даже служители Индерварда боялись заглядывать. Власть бога холодного огня распространялась только в окрестностях великих городов, а там, в отдалённых селеньях всё ещё жил дух старых богов, некогда назначенных править этой землёй. Лес близ Тассора дышал старой верой. Он вырос на крови еретиков.

Аль Баян и Эдвард весело шагали по еле видимой лесной тропинке, барон прекрасно знал дорогу до поместья: ему случалось не раз пользоваться сим потайным ходом: тяжела жизнь революционера. По пути он уже несколько сот раз рассказал колдуну подробный маршрут, но лишь потому, что колдун зачем-то спрашивал. Зачем? Эдвард не знал. Смысл волноваться, если твой спутник знает путь…

— Что ты делаешь! Плюнь! — Крикнул барон, заметив краем глаза, как чародей кладёт в рот сорванных у дороги гриб. «Глаз да глаз за ним нужен, отошёл на минуту справить нужду». — Подумал он, но чародей уже проглотил яд, барон стал, словно безумец нарезать круги вокруг чародея, бормоча что-то себе под нос.

— Не бойся, они съедобные. — Попытался успокоить его Аль Баян.

— Нет! Ты уже должен лежать без сознания! Это Колодезная старуха, гриб, очень похожий на съедобный подберёзовик, а на самом деле за день может убить, сознание ты уже должен был потерять. Чего стоишь и хлопаешь глазами? Ты должен уже у-ми-рать, слышишь? Что… Что с тобой не так? Это… Этот гриб точно ядовитый! — Эдвард вился вокруг спутника, но в один момент всё же успокоился — и знающие люди бывает совершают ошибки. Обознался с растением.

Товарищи не прекращали двигаться дальше по лесу, пробираясь сквозь колючие кусты, Эдвард постоянно пилил спутника взглядом, ожидая, когда тот упадёт без сознания.

— Хватит на меня пялиться. Сам же сказал— похож на съедобный, значит это и был съедобный! Лучше скажи, долго ли и нам осталось идти, пара часов прошла, где же имение? Я бы желал горячую ванну и парочку потных банщиц, дворяне ещё держат банщиц?

— Я вижу ты давно нашу страну посещал, уже лет сто как нет такой традиции, и бань нет. У деда моего была, при отце снесли.

— Многоуважаемый барон, осмелюсь сказать, что вы есть идиот, раз не отстроили баню заново! Нет ничего прекраснее, чем после тяжёлого дня заварить чай из бабочек и вместе с обнажёнными девицами сидеть и париться в баньке, играя в шашки на одевание! — Чародей говорил восторженно, так, что камни в перстнях даже засверкали с новой силой. — Ладно… — Вздохнул он. — Что было то прошло… Кстати, милый друг, с каких пор тут в каждом городе есть потайной ход? В каждом же городе есть, или я ошибаюсь?

— Нет, конечно, не в каждом. — смутился Эдвард. — Я являюсь членом организации, которой известно расположение таких «лазеек». Я бы сказал — служебная необходимость, этот ход не раз меня спасал. А что же ты, Борян Аль Баян? За что сжечь хотели? Публично колдовал? Нечего только обо мне спрашивать.

— На самом деле нет… — На этот раз смутился уже чародей. — Церковники решили, что я вор! Да, я забрал одну вещь из их архивов, да, им эту вещь подарили. Но перед тем, как подарить, её украли у меня! Это священная реликвия моей родины, обладающая огромной мощью! Я знал вора, об обучался у меня волшебству. Милый мальчик, из Иннира, страстный патриот! Он думал, что с помощью реликвии сможет сделать свою родину великой. Я говорил ему, что только после длительной подготовки можно совладать с артефактом, но он не слушал. Да что там, даже я не всегда могу совладать с сей реликвией! Одной ночью он украл её, воспользовался моим доверием! Правда в том, что я души не чаю в учениках… — Глаза чародея на мгновение будто потухли, а лицо в миг состарилось, стали видны многочисленные морщины, однако стоило только Аль Баяну улыбнуться снова — всё встало на свои места. — Это грустная история, я не смогу рассказать её всю прямо сейчас, в диком лесу. Ученик мой бежал в Иннир. Мои уроки не прошли даром, и он смог заслужить высокий церковный пост… Вроде он теперь кардинал… Однако с артефактом он совладать не смог, чуть не умер, лишился одного глаза. Тогда-то он и подарил ненужную безделушку церковному архиву за какую-то услугу, реликвия ему уже была без надобности. Я же очень долго её искал и только неделю назад бабочки нашептали мне, что отыскали её. Бабочки о многом мне говорят… Вот такая история. Для церковников я вор, демон, хоть зла никогда вам и не желал.