Данте поприветствовал Отца Настоятеля язвительно улыбочкой, всё его лицо разболелось, но он старался не показывать страданий телесных, пока душа ликует. Заключение сильно потрепало мятежника, и без своего излюбленного костюма и трости он совсем потерял былой шарм.

Тощий, как обглоданный скелет, щёки впали, на месте, где должен был быть левый глаз, осталась только зияющая дыра — повязку отобрали. Маэстро же наоборот, совсем не изменился. На месте был и костюм, и маска. При обыске маску пытались снять, но выяснилось, что легче преступнику просто оторвать голову, чем снять эту дьявольскую маску!

Отец Настоятель повернул кресло в сторону Данте, сел и захрустел имбирным печеньем, ему не хотелось вести серьёзный разговор на пустой желудок.

— Повесил бы я тебя и твоего товарища сразу, поутру, но так поговорить охота! — Отец взял ещё одно печенье и нервно его проглотил. — Какого чёрта!? — Сорвался он и ударил кулаком по столу, что аж тарелка подпрыгнула. — Я просто не понимаю, что ты мать твою творишь! Ты был моим лучшим кардиналом, я хотел продвигать тебя, и на голосовании победа была бы тебе обеспечена! Зачем всё это? — Искренне не понимал Отец Настоятель — Наёмники, проникновение? Ты идиот!? Подождать год не мог, пока я дух испущу? Ну так грохнул бы меня из самострела на балконе, или убийцу бы нанял… Эх! — Отмахнулся он — Да кому я объясняю…

Данте устало посмотрел на обвинителя, сплюнул кровь и приготовился отвечать.

— Это ты, дурак, не лезь, куда не знаешь. Мне не нужно ни на что не способное стадо ленивых баранов. Моё маленькое восстание вас разбудило, вы прикончили предателей, которым давно пора было болтаться на виселице, собрали армию, это всё мне пригодиться.

Отец Настоятель рассмеялся, подумав, что Данте шутит. На пол упала игральная карта. Щелчок. Вспышка, и Отец Настоятель лежил без сознания с крошками имбирного печенья на губах. По камере летает фарфоровая маска, сквозь прутья окна мерцает полная луна, придавая небывалые силы всему волшебному. В полную луну построили столицу, в полную луну пал Тассор, многое случилось в полную луну, в час волка. Маска остановилась и упала рядом с одеждой Маэстро. Актёр растворился в воздухе и «выпал» из кандалов». Прошла минута, две, Данте ждал. Наконец костюм поднялся сам по себе, маска заняла отведённое ей место. Маэстро натянул на невидимые руки свои излюбленные вельветовые перчатки. Тела у него давно не было.

— Позвольте объявить — к концу пришёл текущий акт, изволю я теперь спокойно говорить.

Маэстро наклонился и обыскал тело Отца Настоятеля, ключ нашёлся довольно быстро и спустя две минуты Данте стоял на твёрдой земле, более не скованный.

— Мог бы и раньше сказать, что ты призрак.

— Я не призрак, скорее смутный образ прошлого, не убитый и жаждущий справедливости. Моя жизнь есть маска и никакие раны плоти не погубят меня. Наденет только маску лик иной и полностью он мой. — Маэстро щёлкнул пальцами и достал из рукава ещё одну карту — сундук. Вспышка, и ящик стоял перед мастером. — Узри же смертный друг величие искусства, оно способно направлять людей — вести их за собой. Зачем же кровь нам проливать, коль можно просто ниточки умело закрепить, и тем повелевать, что нам покорно.

Маэстро разложил на столе компоненты для создания шедевра: два волоса, несколько баночек с красками, кисть и две тряпичные куклы. Один волос актёр позаимствовал в бою у генерала Маркуса, когда искусно разыгрывал роль человека, которого возможно победить клинком, а второй — у Отца Настоятеля. Блестящие нитки легко вплелись в кукол. Маэстро плёл шелка разума и души, к этим материям так сложно прикрепить нити, но годы самосовершенствования дали результат. Он отрезал души от тел и пришил к куклам. Не это ли есть истинное в мире искусство?

В свете луны на столе лежало две куклы, а каждой из них — послушная порабощённая душа. Маэстро уступил место партнёру и Данте жадно схватил новые «игрушки». Отец Настоятель очнулся и поднялся с пола. Данте смотрел в его глаза и видел в них только немую послушную пустоту. Чистый, послушный, незамутнённый ничем сосуд. Что может быть лучше?

***

Красная дорожка. Тысячи взглядов: ненавидящих, сжигающих, но за спиной двое, они защитят его. Ладонь вновь лежит на холодном набалдашнике трости, кожаный плащ вычищен и готов к торжественному моменту, повязка снова закрывает уродливую дыру в черепе. По левую руку идёт демон в человеческом теле, но это не важно. Демоны всегда были с ним. Церемониймейстер велит преклонить колено перед Великим, почему бы нет? Сыграть в игру со своей куклой не дурное дело. Данте наконец-то начал понимать стремление Маэстро к красоте. Важные моменты случаются не так часто, им не позволено быть уродливыми! И вот, шею отяготила новая ноша, которую он так мечтал на себя взвалить. В мире себялюбцев должен быть хоть один готовый к жертвам человек. Церемониймейстер велит подняться и принять почести. Золотой медальон блестит на груди, стража подняла вычурные флаги, фанфары гремят, дворяне, священники и слуги склоняются перед ним. И вот, глашатай смотрит в свиток:

Да здравствует верховный кардинал Данте

Истинный защитник и хранитель Иннира!

Конец второго акта

Акт Третий. Древние тайны

Глава одиннадцатая. Место, где розы вечно цветут.

Боги ушли, велев великому художнику следить за порядком в мире.

Но какое ему до этого дело было?

Аурелион — колыбель мира. Здесь впервые вздохнул человек, и начало отсчёт время.

Маленькая страна. При желании её можно полностью обойти за день, или два, при этом, ступая неспешно и вслушиваясь в песнь рубиновых клёнов.

Край ласкового лета и добродушной зимы, земля без болезней и войн. В воздухе тут всегда парит пух, а деревья плодоносят круглый год. Художники жили в лучшем месте на земле, здесь и трава была зеленее, и солнце ярче. Казалось, будто невидимые создания специально по ночам подкрашивают всё вокруг.