Вайнах заметался на месте — это его идеальный шанс сбежать… Может быть, стоит все же воспользоваться им… Юстициары не слишком сосредоточены… К тому же Танди отвлекает их внимание… Окна не заперты… Ближайший вход в тоннели — севернее и чуть восточнее рукотворного канала Алтифайр, разбивающего город на три большие части. Каранор не откажет в убежище. Танди должна быть в безопасности — они явно ни в чем ее не подозревают…и правильно делают. Танди наивна, как летнее неанлатское дитя — он никогда не ставил её в известность о своих контактах с Мятежным Двором… Даже если телепаты захотят её допросить — они останутся ни с чем и вынуждены будут её отпустить… Эти и прочие, менее отчетливые мысли, пронеслись в одно мгновение в голове мага-авантюриста, и он принял решение.

Рывок! Толчок! — но вместо того, чтобы прыгнуть, беглец просто встал перед распахнутым окном, глядя в насыщенные сиреневые сумерки изумленно. С улицы залетел приятный свежий ветерок с запахом листвы и далекие отзвуки вечерней беседы между соседями по кварталу.

Вайнах ненавидел сковывающие чары. Любые сковывающие чары. И не только чары — любые способы ограничения свободы. Любое бессильное ожидание неизбежного.

Спустя несколько десятков бесконечных секунд заклятье парализации наконец-то спало. Ноги подогнулись, но Вайнах все же устоял на месте, затем осторожно повернулся к столу. Все мысли занимал только один вопрос — как?! Приглядевшись, маг увидел угасающие волны энергии, пульсирующие на кончике пальца Инестьерминве. Пальца! Она один пальцем, не произнося ни слова, превратила его в живой камень за долю секунды!.. Если будучи пьяными и сонными они способны на такое, то что они могут сотворить на свежую голову?! И как только Алианоре удалось удрать…

— Вернись к столу, — вполголоса прохрипела женщина, как бы ненароком кивнув на сидение, все еще пустующее радом с Милераном. — Не оскорбляй хозяйку.

Танди стояла во главе собрания, ни сколько не ощущая себя хозяйкой положения.

— Почему? Что за бред тут творится? — пропищала она.

Вайнах, проходя мимо, похлопал подружку по плечу, отодвинул стул, развалился в кресле, вытянув ноги под столом и чуть ли не положив их на бейлифа, сидящего напротив, потом наколол на костяную иглу несколько маленьких желтых слив без косточек.

— Может, все-таки вина? — заботливо напомнил Милеран.

— Пожалуй, да, — Вайнах протянул Разоблачителю бокал.

Их взгляды встретились. Впереди их ожидала «чудесная» ночь в застенках талморской тюрьмы. Инестьерминве выпила свой бокал, не дожидаясь тоста. Бейлифы перешептывались, не спуская глаз с обвиняемого.

Танди же стояла, не шевелясь, её губы дрожали, а по щекам текли слёзы детской обиды.

Оставить Сериральду наедине с незнакомыми рыцарями было очень плохой идеей. Её истерику пытались прекратить общими усилиями шестеро меров, но девушка кричала всё громче и умоляла вернуть её «друга», который «не мог её бросить». В конце концов, красавица Айвин, почётно именуемая Леди Булавы, предложила отвести несчастную вниз, к остальным — в конце концов, Сериральда тоже свидетель, и может быть, если она расскажет что-нибудь о случившемся, ей станет легче.

Тианарен пришёл в себя быстрее, чем рассчитывали его коллеги-лекари и стал активно помогать делать их общую работу. Все вопросы он попросил оставить до отчёта, которого, как он верно предположил, братья и сестры по оружию ждали с нетерпением. Опираясь на посох и подволакивая ногу, главный целитель вышел в приёмную, сгорбленный и мертвенно бледный, поклонился собравшимся и улыбнулся, насколько позволяла это сделать глубокая и уродливая рваная рана на щеке. Синяки и гематомы на лице почти сошли, но старый друг все равно был сам не похож на себя.

Стоило ему опуститься на лавку и устроиться поудобнее, как по лестнице вниз сбежала Сериральда, причитая и спотыкаясь о подол собственного грязного платья. Она тут же уселась рядом с Тианареном, вцепилась в его руку и прислонилась к нему плечом. Целитель жестом дал товарищам знать, что не возражает, мол, пусть сидит, и без предисловий начал свой отчёт.

Он рассказал обо всём кратко, ёмко, воздерживаясь от эмоций: о том, как глупо угодил в плен, о том, с каким рвением работают Ависен’эри и как отчаянно Преследователи цепляются за любую информацию об исчезновении Кольца; о нескольких часах пыток и избиений и жёстком контроле над магией, не позволявшем ему сбежать; о бесчинствах леди Ланмилленар и её ручного зверя, Мелирота, а также о том, что всё это было её идеей, делиться которой с Ависеном она не собиралась в принципе.

— Она просто… напрочь безумная сука, — вставила Феранви, то краснея, то бледнея от гнева. — Она что, не отдавала себе отчёт в том, что Защитники и Орден Тринимака не оставят такое безнаказанным? Или она ставит себя и своих прихвостней-эри выше воинского сословия?!

— Она считает Орден одним из алинорских ведомств, а всех нас, соответственно — врагами Лилландрила. Её представления об иерархии…

— … глубоко ошибочны! — прогремела громом Феранви.

Тианарен кивнул и прервался, чтобы отпить ещё воды из бутылки, которую держал при себе. Его раненая щека покраснела от долгого разговора, а губы пересохли. Сериральда всё время молчала и, опустив голову, прижималась к целителю.

Тамил без слов указал на неё и вопросительно посмотрел на Тианарена.

— Я сам не знаю, что с ней делать, — пожал свободным плечом тот. — Она… сильно не в себе. Может, она путает меня с кем-то другим. Ей нужен покой и лечение… Возможно, мы сумеем от неё чего-то вразумительного добиться, но позже. Она пробыла там дольше меня, и знает об ограблении.

— Я всё уже сказала… — не поднимая головы, грустно пробормотала Сериральда.

Тианарен приобнял её аккуратно, чтобы успокоить, и это сработало.