Но случилось чудо, доселе невиданное ни в этих краях, ни во всех дальних, что были известны Гвоздю. Простолюдин, один из подручных магистра гильдии Буква в Онтрейме, один лишь вид которого внушал Мэддену непонятное беспокойство, взял да и подарил Гвоздю новую жизнь.

Теперь, следуя за своим спасителем, Гвоздь Мэдден раздумывал о том, что с ним произошло, попутно прислушиваясь к своим ощущениям. Получилось так, что новая жизнь оказалась штукой гораздо более дрянной, чем прошлая. Вроде как всё было как прежде: он двигался, дышал, разговаривал и думал. Скорее всего, все остальные функции тоже были в порядке. Ничего не болело, даже смертельная рана в груди, что нанёс ему проклятый безликий. Более того, она начала затягиваться, и, как подозревал Гвоздь, к рассвету от неё может остаться один лишь шрам. Беспокоило что-то, чему Мэдден не мог придумать названия. Словно нечто живое поселилось в его груди, где-то под ребрами, возле сердца. Это что-то было отвратительным, отвратительным на каком-то надфизическом уровне, Гвоздь ощущал его шестым чувством, о существовании которого ещё вчера даже не подозревал. Эта "тварь", так её решил называть Мэдден, была чёрной, как вода в застоявшемся, набитом позапрошлогодней листвой, лесном озере и склизкой на ощупь, как та же листва. Кроме того, тварь ещё и смердела, как утопленник из того же озера. Но самое плохое было даже не в этом. Тварь изучала, ощупывала Мэддена, стараясь запустить тонкие скользкие отростки во все укромные уголки тела. Она не мешала, не причиняла ничего физически неприятного, но сам факт того, что тварь пытается хозяйничать в его же теле, сводил Гвоздя с ума. Хорошо, что она пока не пытается пробраться в голову, но то-то и оно, что пока…

Пребывая в таком пограничном состоянии, Мэдден послушно тащился следом за своим спасителем. Они неспешно забирались по тропе всё выше и выше. Минут через десять, заметил про себя Гвоздь, покажутся Серые Камни. Внезапно Луркан остановился. От неожиданности Мэдден врезался в его необъятную спину и едва не полетел назад. В последний момент, его рукав ухватила лопатообразная ладонь и легко, как ребенка, вернула на тропу.

— Ай, молодец! Гвоздь, ты почувствовал? Наша безликая пташка таки упорхнула, миновав все хитроумные силки, расставленные умудрёнными опытом гильдейскими птицеловами. И теперь она, вольная птаха, рассекает серые просторы Великого Тлена. И очень может быть, успешно их преодолеет. А взамен мы получим мессию, спасителя миров — занятная рокировка, мой друг? Ты когда-нибудь видел живого мессию?

Гвоздь отрицательно покачал головой. С самого "второго рождения" на разговоры его отчего-то не тянуло, любое обращение к нему Луркана он не игнорировал, но отвечал односложно, либо отделывался жестами, как сейчас. Впрочем, толстяка это особенно не волновало.

— Так вот, скоро сможешь его увидеть. Если, конечно, у них получится. А сейчас, мой друг, добрый Мэдден, ты сможешь лицезреть наказание за неисполнение приказа. Впечатляюще и поучительно. На всякий случай отойди чуть подальше и держись в моей тени.

Сверху кто-то спускался, не разбирая дороги. Мелкие камни и древесный мусор градом скакали по склону. Мэдден подумал, что идущие не просто торопятся — они едва ли не бегут. Интересно, торопливость обусловлена стремлением отчитаться перед командиром, коим сейчас являлся Луркан, или желанием поскорее убраться подальше с глаз того же командира?

— Эгей, сюда! Скорее же! — Луркан оглушительно завопил, отчаянно размахивая руками.

Несколько теней, уже почти поравнявшиеся с подручным Эдкрона, притормозили и нехотя подошли к толстяку. Пятеро: двое высоких длинноволосых наёмников и трое солдат из гарнизона Бойсе. Наёмники чуть впереди, как главные в отряде. Стараются держаться ровно, независимо, но чувствуется испуг.

— Ну же, дайте мне весть. Сумели ли вы поймать проклятого безликого, или же попросту лишили жизни?

Луркан с важным видом скрестил руки на груди и нахмурил брови, внимательно ожидая ответа. Даже ребенку было ясно, что он дурачится, но наёмники приняли его слова за чистую монету. Один выступил вперед.

— Мы успешно гнали безликого в засаду, но так вышло, что с засадой он так и не повстречался. Центральная часть бредня его также не зацепила, но сейчас подтягиваются края: вполне вероятно, что им повезло больше.

В блёклом свете лампы, которую держал один из стражников, стало видно, как потускнела улыбка Луркана. Его глаза прищурились, а руки разошлись в сторону:

— Так получается, что противный Творцу безликий, убийца женщин и детей, бесследно исчез?

— Пока ещё неизвестно. — голос наёмника дрогнул. — В любом случае расстраиваться не стоит. Мы перегруппируемся и прочешем этот лес от и до. Куда бы он ни забрался, скрыться у него не выйдет. Мы вытащим его из любой норы, будьте спокойны.

— Ну как же я могу быть спокоен, когда такая блестящая кампания завершилась ничем? — Луркан медленно пошел к наёмнику. — Ты огорчил меня. Знаешь, что в одной далекой стране делают с гонцами, приносящими дурные вести?

Наёмник неуверенно улыбнулся и пожал плечами. Толстяк улыбнулся в ответ и положил свои огромные лапы ему на плечи.

— Их лишают головы, мой друг!

Ладони Луркана молниеносно взлетели, обхватив голову наёмника. Тот издал сдавленный вопль и ухватился за руки толстяка, пытаясь ослабить хватку. С тем же успехом он мог попытаться ослабить хватку рук на мече, что держала статуя одного из старых лордов на главной площади Бойсе. Казалось, Луркан собирается раздавить голову бедняги в своих ладонях. Но в тот же миг, помощник Эдкрона потянул наёмника вверх. Тот завопил громче и, уже находясь в воздухе, замолотил ногами, пытаясь достать мучителя. Луркан продолжал поднимать наёмника. Приятель последнего сделал нерешительный шаг в сторону места экзекуции, но Луркан так зыркнул в его сторону, что второй наёмник отшатнулся, как от удара. Пытка продолжалась. Ноги жертвы вяло месили воздух уже чуть ли не в ярде над землей, было очевидно, что ещё немного, и он потеряет сознание от перенапряжения. Луркан же, казалось, не прикладывает ни малейших усилий, на лице застыла все та же пугающая улыбка. Внезапно, что-то изменилось, Луркан сделал неуловимое движение, словно дрожь побежала по его воздетым рукам. В тот же миг тело наёмника, более не сдерживаемое ничем, грохнулось на землю. Мэдден подумал сначала, что толстяк просто насытился пыткой и отпустил жертву, но тут же заметил тёмный округлый предмет, сжатый в руках Луркана. Не медля ни секунды, он запустил свой страшный трофей во второго наёмника. Голова одного наёмника едва ли не со звоном врезалась в голову второго. Тот рухнул, как подкошенный. Луркан сплюнул и обратился к сбившимся в кучку стражникам:

— Надеюсь, урок будет усвоен как надо? — не дожидаясь ответа, наугад ткнув в одного из солдат. — Теперь ты главный. Прямо сейчас бегите, слышите, бегите во-он прямо туда, куда я показываю. Через милю с небольшим выйдете на поляну, которая одним краем упирается в скалу. Спрячьтесь так, чтобы ни одна сволочь вас не учуяла. А когда появится Фланахэн… Все вы хорошо запомнили, как он выглядит?

Стражники нестройным хором подтвердили, что да — запомнили.

— Так вот. Когда он появится, неважно, откуда, пусть даже из ниоткуда свалится, не пытайтесь его задержать. Вот ты — у тебя же арбалет? Куда-нибудь попадаешь из него?