— У тебя свой путь.

— Девочка выросла.

Виконт и лорд Гидеверг сказали одновременно.

Теперь челюсть упала у меня.

Гидеверг заступился за меня. Лучший друг Рэйя выступил против него!

— Ничего она не выросла, — влез Маренберг.

— Да если б мы не явились, то неизвестно, что б с вами там сделали! — Взвилась я, вскакивая со стула.

Едва не задела плечом Нессельфольде. Тот уклонился и выпрямился, не отходя от меня.

— Вы считаете, что этот пучок трав способен ввести нас в транс? — Граф Лимбург небрежно кинул на стол передо мной тот самый травяной сбор.

Не считаю! Я видела это!

— А почему вы тогда были без сознания? С расширившимися зрачками? И вообще никак не реагировали на происходящее? — Не сдавалась я.

Не позволю забрать все лавры себе! Огневички получат свои награды.

Вместо новой волны объяснений темные лорды синхронно посмотрели в недоумении на главу делегации. Я обернулась.

Рэйнер стоял каменным изваянием. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда взгляды товарищей скрестились на нем. Он хранил молчание

— Вы понимаете, ваше высочество, что сейчас нам нечего предъявить хечзхэнам в качестве обвинений по вашей вине? — Вкрадчиво спросил барон Маренберг, тем самым привлекая внимание к насущной проблеме.

— Обвинений в чем? — Я вскинула голову.

Да сколько можно считать меня виновницей всех бед!

— Разве недостаточно того, что они вас одурманили? — Уточнила я.

— Нет, — на этот раз ответил граф Ройсс.

Он тоже не встал при моем появлении.

— Вообще-то достаточно, — я знала об этом.

Читала в наших законах.

— Для Скаршии — да, — подтвердил он. — Но не для остальных правителей стран Единого мира. Нам нужны были неопровержимые улики, но вмешались вы! И все испортили!

От него повеяло холодом. Темное марево окружило его фигуру и потянулось ко мне.

Страшно!

Я прижалась к тому, кто мог защитить меня от чужой силы. К Рэйнеру. Его тьма окутала нас и не позволила графу Ройссу причинить мне вред.

Встретившись, две силы заискрились. Ройсс поморщился и отступил. Молча сел на свое место.

Воцарилась тишина.

Нессельфольде подвинул стул. Этот звук казался оглушающе громким.

— Садитесь, ваше высочество, — вежливо предложил он.

Мне ничего не оставалось сделать, как принять его предложение. Никто не собирался меня отпускать. Это стало понятно по тому, как виконт остался стоят позади и положил руки на мои плечи. Спина тут же неестественны выпрямилась.

— Причина, по которой вас, ваше высочество, взяли с собой, — нарушил затянувшееся молчание Рэйнер, — в том, что мы должны были первым посетить другой остров. Остров, на котором живут маги.

Я резко обернулась и воззрилась на Нессельфольде.

— Это случайно не те, кто считает, что Гидаир присоединили против его воли? — Поинтересовалась у него.

— Да, это они, — спокойно ответил Рэй.

И я приуныла.

С ними вряд ли удастся договориться о чем-нибудь. Эти маги, чья сила схожа со способностями магов из Гидаира и Скаршии, но все же уступавшая в разы — она уменьшилась, едва мы прибыли в начавший разрушаться после смерти древних мир, встретили нас воинственным настроем. Постоянно они старались задеть нас, тех, кто предложил им перебраться в новый мир, в котором можно быть свободным и просто жить. Они обвиняли нас во всех несчастьях, случившихся с ними. Говорили, что их оставили умирать. Отдали на откуп древним правителям. Изуродовали их мир, когда можно было бы его сохранить. В общем, весь Единый мир для них являлись агрессором.

Все эти подробности всплыли в памяти. Ничего хорошего от этого визита ждать не стоило.

— А при чем тут я?

Вопрос закономерен.

Тем более, что конкретно с этими переселенцами общаться не хотела еще больше, чем с хечхэнами.

— Они отказались вести переговоры, если не будет присутствовать член королевской семьи, — пояснил с презрительной усмешкой граф Ройсс.

Людей с королевской фамилией только четверо: мама, папа, Эрлан и я. Фарах отказался от чести получить именитую фамилию и остался с той, что была у нас раньше — Стихийный. И менять ее, по словам старшего брата, он не желал. Даже от титула отказался, когда дедушка предложил сделать его своим наследником.

Мама не могла поехать. Это придало бы огромную значимость встречи. Переселенцам, не пользовавшимся у нас почетом, была бы оказана таким образом великая честь. Папа не мог отправиться, потому что защищал королеву. Эрлан — единственный законный наследник страны. Его не отпустили бы ни при каких обстоятельствах.

Оставалась моя кандидатура.

То, что меня использовали вслепую, не рассказав мне ни о чем до отплытия, совсем не беспокоило меня. Это нормально. Для королевы. Она заботится о благе своей страны.