Оставалось не слишком понятной судьба настоящей принцессы, но Дариона это не волновало: сочувствием к Светлым он никогда не отличался.

Диана

Диана сидела у окна и смотрела на простирающийся перед глазами пейзаж. Тот был, мягко говоря, не слишком живописен: серое небо, затянутое облаками, безлюдная равнина, покрытая зеленой травой, без единого дерева, за которое мог бы зацепиться глаз, серые валуны камней вдалеке. Прекрасное место, чтобы побыть наедине с собой, собраться с мыслями и определиться с планами на будущее. Вот только планам Дианы вряд ли суждено было сбыться, а думать получалось лишь о своей беспомощности.

Последнее письмо от Эльвина пришло больше двух недель назад. Тот писал, как сильно ждет следующей встречи, как скучает и что хочет сделать, когда они снова увидятся. Диана, признаться, краснела от его откровенности. Только вот он теперь воплощает свои желания с другой, той поразительно похожей на нее незнакомкой. Ах, если бы Диана только смогла быть сдержаннее и не проявить своих чувств к Дрогхару! Быть может, тогда ей и впрямь удалось бы самой поехать на юг. Но что сделано — то сделано. Инквизитор теперь не отпустит ее туда никогда.

Она встретилась с Эльвином на дипломатическом приеме и приложила все усилия, чтобы его очаровать. На то была воля главы инквизиции, от которого полностью зависела судьба младшего брата Дианы — сводного, но от того не менее любимого. Марк неудачно упал с лошади, получив серьезную травму спины, его жизнь висела на волоске, равно как и способность в дальнейшем передвигаться самостоятельно. Тогда девушка сделала бы все, что угодно, лишь бы помочь Марку. И Инквизиция показала свое истинное лицо, умело этим воспользовавшись и забыв, что теоретически в ее функции входит защита принцессы, а не использование ее горя в своих интересах. Глава Инквизиции, являвшийся сильнейшим магом, поклялся, что Марк встанет на ноги, но Диана взамен полностью переходит во власть самого инквизитора. Девушка согласилась, не задумываясь. Ей в голову не пришло, что придется соблазнять члена Совета Темных ради получения важной для инквизитора информации. Еще большей неожиданностью стало то, что южанин окажется добрым, благородным и влюбится в нее по уши. Диана поддерживала это чувство сперва по воле инквизитора, устраивавшего им тайные встречи и способствовавшего их переписке, а потом, узнав Дрогхара ближе, не заметила, как влюбилась сама. Да настолько, что однажды не выдержала и все ему рассказала. Тот разозлился, но вовсе не на нее, как опасалась девушка, а на инквизитора, так низко поступившего с Дианой. Влюбленные решили, что когда Диана приедет к жениху, они попросту сбегут вместе. У Эльвина, благодаря его частым дипломатическим поездкам, были связи не только в Асторе, и он был готов отказаться от своей должности ради того, чтобы быть с любимой. Диана и до сделки с инквизитором была была сыта по горло ролью высокородной принцессы без прав, зато с кучей обязанностей и ограничений в силу происхождения. А потом инквизитор понял, что их роман вышел из-под контроля — возможно, по письмам, ставшими более нежными, а может, по поцелуям, ставшими страстными и искренними: контролировать слова на бумаге Диана еще мола, а вот свое тело в объятиях Дрогхара — уже нет. Девушка подозревала, что за их свиданиями следили не только с улицы, но и наблюдая за происходящим в комнате. Несмотря на используемые Дрогхаром сильнейшие защитные артефакты, инквизитор мог найти и получше. Следовало быть сдержаннее, но влюбленным и так было отчаянно мало отведенного им времени. К тому же, инквизитор ничего не говорил Диане, вел себя с нею по-прежнему, отчего девушка убеждала себя, что ей лишь мерещится опасность, и они с Эльвином со всем справятся.

Как же она ошибалась!

Марк вдруг сильно заболел. Глядя на бледного, осунувшегося брата, лежащего в постели и с трудом дышавшего, Диана кусала губы, стараясь не зарыдать, вновь вспоминая минуты, подобные этим, когда шансы брата встать на ноги таяли с каждым днем, и которые она надеялась никогда в своей жизни больше не переживать.

Инквизитор поджидал ее в коридоре. Увидев жестокую усмешку на губах мужчины, Диана поняла, что ее самые худшие страхи сбываются. Инквизитор объяснил, что во-первых, никогда не позволит изгнанному Светлому, переметнувшемуся на сторону Темных, оказаться в постели северной принцессы, пусть и не правящей линии, а во-вторых, не приемлет обмана Дианы и ее заговора. Поэтому отныне, если она хочет, чтобы ее брат остался живым и здоровым, девушка будет делать четко то, что пожелает Инквизиция.

Диана прорыдала почти сутки. Решение было очевидным: как не была она влюблена в Эльвина, расплатиться жизнью брата за их счастье девушка была неспособна. Но отказываться от будущего и предавать любимого мужчину уже второй раз оказалось отчаянно больно.

Инквизиция желала, чтобы вместо тихой жизни Дрогхар захотел стать одной из ключевых фигур в правящих кругах Темных. Диане потребовалось сперва осторожно внушить ему, что ей не хотелось бы терять положение, потом уверять, как много он делает для страны Темных и как жаль, что его способности пропадут, а потом и откровенно намекнуть на человека, который мешает Эльвину раскрыть свой потенциал до конца, добиться более высокого статуса и жениться на Диане официально. Эльвин со временем отреагировал именно так, так от него и ждали. Учитывая, что он был изгнан из Светлых земель, хоть он и смог добиться многого в Темных, глубоко внутри в нем еще бурлило чувство злости, вынуждающее мечтать о моменте, когда все те, кто отзывался о нем с усмешкой и презрительно смотрел вслед, будут восхищаться им и бояться его гнева. В последнюю встречу Эльвин передал Диане особое зелье, которое следовало подливать ее будущему мужу. В это мгновение в самой Диане что-то дрогнуло — такого Дрогхара, с лихорадочно блестящими глазами, твердящего о том, как счастливо они заживут вместе, когда избавятся от Дариона, она не знала. Впрочем, это ведь она сама внушила ему эти идеи, а Эльвин, похоже, влюбился так сильно, что в самом деле был готов перевернуть мир, лишь бы Диана была довольна. Вот только желания, что она ему озвучивала, были вовсе не ее, а чужими.

Проворочавшись без сна несколько ночей, Диана осознала, что даже если у них с Эльвином и получится быть вместе, то только если им позволит Инквизиция, что означает, что им должен быть выгоден такой брак, а значит, Диана до конца дней обречена говорить Дрогхару и делать то, что велят.

Твердо решив, что такое будущее не для нее, а Эльвин не заслуживает жену-предательницу, Диана вылила зелье: пусть неведомый Дарион здравствует, он тоже не заслуживает смерти от руки той, кому ничего плохого не сделал. Вот только всеведущего инквизитора такой поступок в восторг не привел, и он сделал невозможное: нашел двойника принцессы.

Диане все чаще казалось, что она совершила в своем прошлом воплощении что-то страшное, а здесь расплачивается за это. Быть принцессой и не иметь никаких прав. Встретить любимого мужчину и тут же его потерять, перед эти еще и предав. Сидеть взаперти и целиком зависеть от воли Инквизиции. Теперь, учитывая, что замена ей найдена, инквизитор и вовсе может от нее избавиться.

Интересно, поймет ли Эльвин, что невеста Дариона — это не Диана? Если да, сможет ли спасти ее? Да и захочет ли? Одно предательство он простил, но простит ли второе? Сама Диана бы не простила.

Оставалось лишь надеяться на лучшее и молиться Тьме, потому что Свету девушка больше не верила.

Настя

— Какой изумительный десерт! Никогда ничего подобного не видела! Невероятно, правда, дорогая?

Я вымученно улыбнулась, кивнула и отправила в рот очередную ложку приторного клубничного крема. Что же, хотя бы без экзотических добавок обошлось. Зато набитый рот позволял не отвечать на реплики Норы и не вступать с ней в диалог без крайней необходимости. Впрочем, она прекрасно справлялась с разговором сама, тараторя без умолку. Странно, что десерт все же оказался у нее во рту, не иначе как чудом.