Кларенс недоверчиво покосилась на него.

— Здесь, в Малабо, такси не имеют особых знаков и цветов.

Кларенс устало улыбнулась. Об этом она узнала еще в аэропорту, в этот же день. С другой стороны, мягкий певучий голос и чуть замедленные интонации таксиста внушали доверие. Она остановилась и посмотрела на него. На вид ему было около тридцати. Волосы очень коротко острижены, отчего широкий лоб казался еще шире; у него был широкий нос, выступающая челюсть и открытая улыбка.

Она чувствовала себя такой усталой и потерянной, что в конце концов кивнула.

Через несколько минут, уже сидя в машине, Кларенс успокоилась и даже решила, что ей очень повезло. Водитель, которого звали Томас, оказался учителем в колледже, а таксистом подрабатывал в свободное время. Когда он узнал, что она тоже связана с преподавательской деятельностью, между ними завязалась непринужденная беседа.

Сама того не желая, она принялась мысленно анализировать речевые особенности Томаса, которые, впрочем, были мало заметны, поскольку он превосходно говорил по-испански. Он не глотал окончаний, не путал времен глаголов, местоимений и предлогов, как часто делают туземцы — об этом, во всяком случае, она читала в какой-то статье. Правда, он, как и многие, произносил двойное «р» как одинарное, а «д» — как нечеткое «р», слегка проглатывал «й», немного пришепетывал и несколько напирал на последние слоги.

И тут она совершенно расслабилась. За этот вечер она натерпелась столько страха, что этот лингвистический анализ стал истинным бальзамом для измученных нервов...

Она глубоко вздохнула, чтобы окончательно успокоиться.

— Ну и как вам Малабо? — спросил Томас.

— Пока ничего не могу сказать: я только сегодня приехала.

А про себя Кларенс подумала: «Ну, что здесь может нравиться? Грязный, весь опутан проводами, и я в нем совсем потерялась».

Томас посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

— Уверен, он сильно отличается от городов вашей страны. Приезжие всегда удивляются, почему столица столь богатой нефтью страны, как Гвинея, выглядит такой бедной. Новый фешенебельный район Малая Испания соседствует с кварталом трущоб Яунде. — Он пожал плечами. — Мы здесь привыкли к контрастам. Если хотите, могу прокатить вас по городу, чтобы вы получили представление о его главных достопримечательностях.

Словно прочитав ее мысли и желая сгладить неприятное впечатление иностранки о своем городе, Томас показал ей несколько красивейших мест, которые она видела на фотографиях: площадь Ратуши с великолепным парком; залив в форме подковы; площадь Независимости и Народный дворец красного цвета, со множеством арочных окон; Президентский дворец в старом порту... Ни на черно-белых фотографиях колониальной эпохи, которые она видела в семейных альбомах, ни на современных цветных из компьютера они не выглядели так же великолепно, какими она их увидела этим вечером.

С открытым ртом и бьющимся сердцем Кларенс словно перенеслась в другую эпоху, представив здесь отца и дядю — в белых костюмах, гуляющими по этим местам десятки лет назад, как они протягивали руки знакомым, белым и черным. Но тут она вспомнила, что где-то читала: средняя продолжительность жизни в Гвинее — около пятидесяти лет. И воображаемая картина потускнела. Люди, которые могли знать Килиана и Хакобо, наверняка уже умерли, в то время как сами они в свои семьдесят с лишним полны здоровья и бодрости.

Остались лишь здания той эпохи, одряхлевшие от времени, но по-прежнему горделивые, которыми любуются теперь другие глаза.

Таксист покинул проспект Независимости, сплошь застроенный офисными зданиями и ресторанами, свернул на улицу Свободы и остановил машину у дверей отеля, поспешив галантно открыть перед Кларенс дверцу. Она заплатила, сколько он запросил, добавив щедрые чаевые в долларах.

— Это хорошее место... — сказал Томас. — На этой улице три ресторана и маленький торговый центр. Вот только... — Он немного смутился. — Позволите дать вам совет? Белая женщина, и одна... Здесь так не принято.

У Кларенс мороз пробежал по коже, когда она вспомнила об ужасной прогулке.

— Не беспокойтесь, Томас. — Ей казалось странным, почему они, совсем молодые, должны обращаться друг к другу на «вы», но, поскольку он начал обращаться к ней именно так, ей не хотелось выглядеть невежливой. — И большое спасибо. Кстати, завтра я собираюсь поехать на плантацию Сампака. Вы не могли бы меня отвезти?

— Завтра, завтра... — Томас, казалось, раздумывал. — Да, конечно. Завтра суббота, в колледже нет занятий. Я с удовольствием отвезу вас.

Какое-то время он ждал, что она еще скажет, но в конце концов любопытство победило.

— Вы знакомы с кем-нибудь из Сампаки? — спросил он.

— С управляющим. Он знакомый моего отца. Я приехала к нему, — ответила она, хотя это была полуправда.

На самом деле она отправила письмо по электронной почте некоему Ф. Гарусу с просьбой показать ей плантацию, если ему не трудно, поскольку она едет на остров в командировку; на что он весьма любезно согласился. Его фамилия совпадала с фамилией управляющего времен ее отца, а поскольку его имя начиналось на букву «Ф», она пришла к выводу, что весьма вероятно, Хулия говорила именно о нем...