Он оставался в Испании до 1960 года, после чего вернулся на остров, чтобы отработать еще два цикла, каждый из которых длится два года. Таким образом, он собирался окончательно вернуться в Пасолобино в 1964 году, в возрасте тридцати пяти лет. Возможно, дядя, как и Хакобо, и многие другие, намеревался расстаться с плантациями в достаточно молодом возрасте, чтобы создать семью у себя на родине.

Однако кое-что никак не укладывалось в общую картину.

Из нескольким писем, написанных после 1964 года, можно было сделать вывод, что положение на острове стало более тревожным, чем ожидалось.

Что-то случилось в 1965 году, после смерти тети Каталины.

По времени это совпало с упоминанием о какой-то ссоре между Килианом и Хакобо, которое встретилось в другом письме. Не по этой ли причине отец оставил работу на плантации? Из-за ссоры с братом?..

Кларенс цокнула языком. Это просто немыслимо! Дружба братьев прошла сквозь долгие годы, ничего прочнее даже представить нельзя. Так что же тогда случилось?

Она посмотрела на часы. До ужина оставалась еще пара часов, и она решила пройтись. Через пару минут она уже прогуливалась по проспекту Свободы.

По приезде ей было трудно выбрать гостиницу, поскольку выбор в городе был весьма ограничен. Она сразу же исключила знаменитые кварталы Лос-Анхелес и Эла-Нгуэма, чтобы не зависеть от движения автобусов. Исторический четырехзвездочный отель «Залив» в новом порту показался неплохой идеей, но в конце концов она решила остановиться на отеле «Банту», поскольку он был намного ближе к тем местам в городе, которые она собиралась посетить, а также потому, что о нем хорошо отзывались пользователи Интернета.

Она направилась в старый город, который, хоть и не слишком походил на привычные европейские города, выглядел все же приличнее, чем грязные окраины с полуразрушенными домами и грудами мусора, которыми ей довелось полюбоваться из окна такси по пути из аэропорта в отель.

Помимо ватаг ребятишек, несколько раз окружавших странную незнакомку, чтобы получше рассмотреть, ее внимание привлекли две вещи, вызвавшие улыбку.

Во-первых — электрические провода, провисшие и опутанные лианами, переплетались друг с другом, создавая в воздухе сложные конструкции, соединяющие одну улицу с другой.

А во-вторых — странное сочетание всевозможных автомобилей, беспорядочно круживших по асфальтированным улицам. Благодаря отцовской страсти к автомобилям, которую он питал с детства, она узнала совсем дряхлые «ладу-самару», «фольксваген-пассат», «форд-сьерра», «опель-манту», «рено-21», «БМВ-С30» и несколько «джипов-ларедо», соседствующих с новенькими «мерседесами» и пикапами «тойота».

Тем не менее, Кларенс решила постараться увидеть в городе лучшее и стала рассматривать наиболее интересные здания.

Мало-помалу под слоем грязи и разрухи она разглядела совсем другой город. Малабо казался похожим на антильские или андалузские города. Здесь было множество зданий эпохи английского и испанского колониализма. Очевидно, сменявшие друг друга португальцы, британцы, испанцы и прибывшие с Антильских островов торговцы наложили на его архитектуру весьма своеобразный отпечаток. Среди покосившихся лачуг неожиданно вздымался старинный деревянный дом с галереей, напоминающий испанскую асьенду с балконами и коваными решетками.

И пальмы, множество пальм.

Наконец, она остановилась, совершенно измученная; к тому же, ей очень хотелось пить. Она услышала музыку, доносившуюся из маленького голубого здания под шиферной крышей. Повернув голову, она увидела, что это бар, такой же простецкий, как бары в их долине, которые она помнила с детства.

Внутри было два или три обитых резиной столика, венские стулья и маленькая стойка, а позади на стене висело несколько перекидных календарей, чьи страницы шевелил ветерок из вентилятора. Игравшая в баре музыка не в силах была заглушить утомительного пыхтения генератора.

Едва Кларенс переступила порог, как четверо или пятеро посетителей, сидевших за столиками, тут же замолчали и удивленно посмотрели ей в лицо. Кларенс покраснела от такого внимания и засомневалась, остаться ли ей в баре или лучше быстренько удалиться, но под конец решила вести себя, как ни в чем не бывало, и попросила бутылочку воды. Какая-то толстая женщина средних лет тут же принялась визгливым голосом задавать иностранке вопросы. Кларенс решила вести себя благоразумно и не рассказывать во всех подробностях о причинах своего пребывания на острове, тем более в этой части города. Двое молодых людей в пропотевших насквозь рубашках, сидевшие за столиком у двери, не сводили с нее глаз.