Шли секунды, Лиана расстраивалась все сильнее, но вдруг ее спутнику надоело ждать. Он перехватил женские руки, поцеловав каждую из ладоней, и потянулся к губам, прошептав.

— Моя княгиня… Только моя…

— Откуда? — едва успела удивиться наемница, когда нежное прикосновение губ заставило сердце забиться чаще, а чувства вспыхнуть с утроенной силой.

Руки Лианы обвились вокруг шеи незнакомца, а сама она уже отвечала на жадный поцелуй, прижимаясь к оборотню и уже зная, что не расстанется с ним никогда.

Ночь накрыла своими крыльями замок и тех, кто праздновал, радуясь за молодых оборотней и князя, настолько изменившегося в новом воплощении и принесшего в мир свежее дыхание иной жизни. Где он бродит, скрытый под маской или одетый как обычный горожанин, никто не знал. И лишь единственное существо, постоянное думающее о нем, постоянно шептало имя, целуя другого. Лиана полностью растворилась в неожиданно острых ощущениях, но не могла обмануть себя. Те чувства, которые она испытывала к оборотню, имели много общего с возникшими совсем недавно к инквизитору, и лишь физическая оболочка объекта любви княгини отличалась. И еще этот возлюбленный никогда не был врагом, а обещал стать всем, чего она так боялась на протяжении этой жизни и, оказывается, на самом деле истово желала.

Услышав имя, которое шептала в его объятиях женщина, оборотень лишь зарычал, увлекая добычу туда, где им не смогут помешать ни слуги князя, ни кто-либо иной. Покинуть территорию замка они не могли, поэтому ночным пристанищем для тех, кто нашел свою пару, стала спрятанная в одной из башен крохотная комнатка без мебели и прочих атрибутов обжитого помещения. Ветер заглядывал в распахнутые окна, принося с собой звуки праздника и прохладный воздух, но Лиана уже не чувствовала холода, согретая горячей кровью находящегося рядом такого чужого и одновременно родного мужчины. Она почти смирилась с тем, что они стали неделимы, соединившись по случайности или глупости, и надеялась, что уже скоро станет свободной от брачного контракта с тем, кого, была уверена, предала этой ночью. Но мысли о Владе не отпускали, преследуя ее словно стая хищников из подземелья и заставляя ненавидеть того, кто сейчас был рядом.

Тело ныло от контакта с каменными стенами и полом, саднила кожа, местами исцарапанная и покрытая проявляющимися синяками, но сильнее болела душа княгини, когда она заметила, что небо стало серым, прощающаясь с ночью в ожидании рассвета. Она все еще пребывала в плену собственного тела и жаждала узнать, кому обязана таким «подарком», но вместе с тем и боялась. Как она признается ему, с кем связана, и как отреагируют оба ее мужчины на появление соперника? Ранее никогда не мучаясь угрызениями совести, теперь наемница познала всю их глубину и беспощадность, и чем яростнее любил ее оборотень, тем ярче становилась боль Лианы, стирая шлейф былых воспоминаний и сомнений. В момент, когда первый луч солнца пронзил облачное небо, стремясь к земле, княгиня увидела единственный выход. Нащупав в ворохе одежды один из своих любимых кинжалов, она спрятала оружие за спину, решив уничтожить того, кто так бесцеремонно забрал ее душу, появившись и разрушив все хорошее, что она обрела, едва увидит лицо этого мужчины.

Магия начала рассеиваться, едва солнечный диск появился над линией горизонта, окутав оборотня в густое облако тумана. Лиана приблизилась, рассчитывая, каким образом нанести удар так, чтобы жертва не успела остановить ее и, вместе с тем, не мучалась. Сердце — рискованно, учитывая, что мышцы у этого гостя из соседнего мира, это почти броня, и лезвие, даже слегка изменив траекторию, уже не достигнет нужной точки, гарантирующей мгновенную смерть. Ударить в глаз — лучше, но слишком грязно. Размышления убийцы были прерваны резким движением. Из тумана появилась рука, сразу же втянувшая Лиану внутрь необычного облака. Оказавшись прижатой к ставшему выше, как ей показалось, мужскому телу, она подняла взгляд и зарычала почти так, как делал до этого незнакомец, которого уже невозможно было не узнать. И сразу почувствовала, как запястье руки, в которой уютно устроился кинжал в ожидании своего часа, сжали крепкие пальцы.

— Ты меня обманул!

— Как? Я сказал, что маска исчезнет утром, не уточнив лишь, что она скрывает не только лицо. Решила убить любовника, чтобы остаться со мной? Неожиданно. Даже не знаю, это больше приятно или обидно. Я был настолько плох?

Тихо звякнула сталь, когда кинжал упал на каменный пол, а туман, наконец, рассеялся, явив Лиане ее мужа в полной красе.

— Да ты хоть понимаешь, что я пережила?! Ты — изверг! И лгун! Кто сказал, что оборотень?! В тот момент для меня все изменилось! Я едва не убила тебя, наплевав на собственные же принципы не трогать невиновных!

Продолжая крепко обнимать жену и сдерживая ее попытки ударить, Влад одной рукой все еще сжимал запястье за спиной Лианы, ограничивая тем самым движения жены. А второй нежно гладил ее по лицу, иногда прикасаясь к нему губами и улыбаясь в ответ на грозные реплики, словно они были адресованы кому-то другому.

— А ты, когда решила оправиться на праздник в соответствии с обычаями оборотней, не забыла мне ничего сказать? Что, по-твоему, почувствовал я, узнав, что моя ненаглядная и горячо любимая жена надеется найти кого-нибудь получше? Конечно, я разозлился. И по поводу оборотня я сказал правду. Хруп не лгал, когда говорил о том, что память прошлых воплощений должна вернуться под напором силы жизни, которой ты со мной щедро поделалась. Конечно, он имел ввиду только тебя, но почему бы не случиться и побочным эффектам? Теперь я тоже знаю, кем был раньше, а это открывает новые возможности. Пусть мне не повезло родиться истинным оборотнем, но я все же могу менять свой облик. Маска не в счет, — уточнил инквизитор, любуясь гневным блеском любимых глаз. — И еще теперь мы оба не сможем отрицать правду о том, почему должны быть вместе. Мне кажется, эксперимент прошел удачно.

Лиане все же удалось вырваться и высказать все, что накипело, наглому инквизитору, но грандиозный скандал завершился не менее бурным примирением, когда князь переместил их в ту самую ванную, которую сотворил в своих покоях для жены. И залечивая полученные ею ночью ссадины и синяки, он извинился за каждый в полной мере, демонстрируя искреннее раскаяние и пылкую страсть, которую так и не утолил за долгие часы их самого необычного свидания.

ГЛАВА 29