Он все-таки сделал это – присел возле нее, но не на корточки, а на золото, подтянул к себе колено, опираясь на него рукой. Его длинные темные волосы соскользнули на плечи, прикрыв загорелую грудь. Вэл с одной стороны с облегчением выдохнула – ее не собирались тащить в темницы, испепелять и сдавать Антве (она ведь уже подумала о вселенском заговоре этой сумасшедшей семейки), а с другой – напряглась этому жесту. Ее все еще беспокоило молчание Сфайрата и внезапное исчезновение Аса. Куда они делись? Если с Асом ничего не случится, то вот с драконом может. Он ведь живой.

– Ты забавная, когда злишься.

Она дернула плечом и не сдержалась:

– А вы странный.

Еще, он слишком молодо выглядит для такого громкого титула. Она всегда считала, что в императоры годятся пресыщенные жизнью мужи, а не юнцы, что отвлекаются на искусы жизни и выглядят так словно сбежали с вечеринки в борделе. Хотя, что она могла знать о правителях? Ей ли было судить их?

– Отчего же?

Она не стала говорить про молодость и эпатажный вид.

– Вы ведь дракон, а лезете ко мне со своими прикосновениями.

Чернота его глаз уменьшилась. Вэл даже показалась что его дракон удивился и сел на задницу от такого заявления.

– Вы ведь не любите, когда трогают то, что принадлежит вам.

Она показала на свою руку с сияющим на нем ободком колечка затем подняла горсть монет, высыпав ее обратно. Под крупными монетами нашлись маленькие, похожие на экель[1] в Эландиле, но только и они были из золота. Это единственное что порадовало ее в этом месте и заставило задуматься: какую часть из этого всего заплатил за нее Сфайрат? Она наблюдала за реакцией дракона: его взгляд оказался спокоен, хотя, Вэл могла поклясться в том, что от него не укрылось ничего.

– Не волнуйся за своего дракона.

Сердце Вэл испуганно ёкнуло, но в следующую секунду похолодело, как если бы она загорелась в живую и ее вдруг окатили студеной водой.

– Ты в моем доме. Это останется вне его разумения.

Вэл убрала его руку. Ей не было смысла сомневаться в его словах. Она уже проверила их и убедилась в том, что все правда. Вот только она не поняла, как это произошло.

– Я в гостях у Антве Рамадашена. Что я делаю у вас?

– Он мой брат. Сфайрат – мой внучатый племянник. Мы – семья.

Исфандияр улыбается ее изумлению, так что Вэл видит знакомые лучики в уголках его темных глаз.

– Ты не знала об этом?

На миг мир покачнулся, и она чуть было не пропустила очередную попытку дотронуться до себя. Отчего-то никто из ее знакомых драконов не удосужился упомянуть этот занимательный факт. Ладно Сфайрат со своей гордостью, а вот Минаре? Почему она не сказала ей, что она без пяти минут принцесса? Тоже из-за гордости? Но так и речь-то шла уже не о ней!

– Вы отлично выглядите для столь преклонного возраста, – говорит она медленно, впечатленная сделанным заявлением.

– Благодарю.

Вэлиан не стала бы спешить с такими ответами. Комплимент, если честно такой себе по качеству.

– Это не имеет никакого значения, ваше величество.

Все встало на свои места. Антве желает восседать на троне и властвовать. Только почему бы ему самому не разобраться со своими проблемами?

– Я не разрешаю вам дотрагиваться до себя.

Исфандияр едва заметно качнул головой, как будто бы поражаясь этому ответу. Кольца в его ушах зазвенели, а глаза стали еще темнее, чем пряди абсолютно темных волос, лежащих блестящими лентами на его обнаженных плечах.

– У вас проблемы с наложницами или вы просто не в состоянии сдерживать себя и свои сиюминутные желания?

Ох! Ему это не нравится. Он ведь привык к другому. Исфандияр бла-бла-бла Великолепный покрывается черными пластинами. Нет. Его кожа грубеет в одно мгновение, вспыхивает и становится черной.

– Ты забываешься, дева, с кем ты разговариваешь.

Вэл впечатлена. Этот дракон очень хорошо контролирует себя. Куда лучше, чем не выносящий непокорность Рэндалл. Лучше, чем Сфайрат с медленно исчезающими чешуйками на лице – одно мгновение и он вновь предстал перед ней в прежнем виде.

– Пойдемте к остальным? К Антве, Сфайрату, празднующим горожанам?

– Считаешь, что там я буду вести себя иначе?

Вэл жмет плечами и старается не улыбнуться в ответ на его понимающую улыбку. Он понял ее, а она уже достаточно много наговорила ему. Сейчас они разговаривают как мужчина и женщина, а выйдут на публику и превратятся в тех чьи роли играют. Она станет взбалмошной девой, а он – начинающей певичкой.

– Расскажете, как вам все равно на традиции и законы собственной страны?