— Бениг, неужели ничего нельзя изменить?

— Нет, потому и говорю тебе, чтобы бежал из этого места. За меня не бойся, я уже не тот испуганный мальчик, что попал в жестокие руки впервые. Я достаточно заматерел, чтобы вынести всё и не сойти с ума. Аелия натешится и отпустит погулять на воле, так что я найду тебя. Обещаю, что сделаю это.

— Я не могу тебя бросить!

— Что за чепуха? Ты охотник, а я вампир. Ты меня ненавидеть должен.

— Я больше не охотник! Они обманывали меня и других, потому и погиб отряд. Никто из наших ведь не знал, что вампир может не спать днём, да ещё и обороняться с полной силой. Кровососы в этом грешны? Они защищали свои шкуры, а вот руководители ордена должны были предварить.

— Вполне вероятно, что не так они и виноваты, — ответил я, радуясь, что тема ушла хоть немного в сторону. — Скорее всего, ящерка спланировал это нападение, чтобы оставить кого-то одного из вас в живых и обрести союзника.

— Я тоже так думаю, но какой ему от меня прок?

— Не знаю. Иногда мне кажется, что его мучает всё же совесть, и чужая ненависть к конкретному вампиру, или всем им вместе взятым, послужила бы оправданием собственных жестоких действий. Вспомни, как всё было в пещере. Я убил твоих товарищей и мог убить тебя. Он благородно защитил и спас.

— Не пырни ты его в брюхо, всё бы так и обстояло! Он испугался и сбежал, в результате мы сумели найти общий язык.

Охотник нахмурился, припоминая. Я любовался его милым лицом, детским ещё, но таким отважным упрямством. Аелия мог сделать из него палача, но очень ненадолго. Люди, подобные Крису, не склонны к мучительству. Он тут же подтвердил мои мысли:

— Я ненавидел вампиров всей душой, тебя бы тоже невзлюбил, да только кнут — это не моё. Одно дело победить в честном бою, но издеваться? Никто такого не достоин. Мне и резать глотки спящим было противно, каждый раз приходилось напоминать себе, что упыри убивают людей и должны быть уничтожены для блага всех.

— Про тех, на кого вы охотились, не спорю. Вампиры высокого уровня почти не попадают в поле зрения отрядов, потому что состоятельны и осторожны.

Крис посмотрел на меня и резко кивнул, каким-то своим мыслям, я так полагаю.

— Что бы там не задумывал Аелия, случилось то, что случилось и я рад, что обстоятельства сложились именно так.

Ну вот, он опять начнёт спорить!

— Беги прочь! — сказал я, ощущая усталость от безнадёжности увещеваний. У тебя впереди всего одна человеческая жизнь, не трать её зря.

— И жизнь одна, и честь, и позволь мне распоряжаться хотя бы вторым, поскольку в первом никто по-настоящему не властен.

Я мысленно застонал, но сказать что-то не успел. Меня уже заметили, хоть я и старался оставаться невидимым. Дракон, что заступился за меня перед Шарией и угостил молоком, шагнул к нам, улыбаясь обоим. Я поспешил поклониться.

— Рад тебя видеть в добром здравии, вампир! Держи гостинец.

В моих ладонях оказалась простая фляга из тыквы. Дракон энергично кивнул, хлопнул нас по плечам, едва не опрокинув друг на друга и отошёл к своим. Воинам по этикету следовало держаться около короля.

Я разглядел и Дани, Она стояла возле кресла Инвиктия, как видно, назначенная на сегодня в ближний круг. Вельможи на меня внимания не обращали, так что я отступил ещё дальше в полумрак. Льющийся в окна дневной свет изрядно раздражал чувствительные глаза после долго пребывания в полной темноте.

Реи в зале не было, и я искренне огорчился, я так надеялся её увидеть, тем более что охотник говорил, что в прошлый раз Аелия заставил её прийти на приём. Хотя бы издали посмотреть, узнать, насколько она благополучна. С тех пор, как охотник выдал мне её секрет, я ощущал в себе огонь, а ведь считал его давно забытым. Задавленное влечение, всю силу которого я испытывал лишь к ней, снова терзало меня как в те дни, когда мы коротко и ослепительно были счастливы.

Охотник не отходил ни на шаг, как видно, дав себе слово оборонять меня от драконов, случись такая нужда, и я не возражал. Его общество всегда радовало. Мы распечатали флягу (в ней оказалось молоко) и опустошили, передавая друг другу.

Мир продолжал баловать чудесами. Тепло простого подарка грело душу, хотя молоко и оказалось холодным как прямиком со льда. Я даже подумывал сохранить тыкву, хотя и не любитель реликвий. Разговаривая и разглядывая публику, мы с охотником отлично проводили время, я только не забывал, что обязан удержать его от попытки добиться личной аудиенции у монарха — за подобную дерзость могли и наказать. Драконы живут вдали от людей и относятся к ним не сказать, чтобы уважительно.

Время приближалось к вечерней церемонии, когда всё тот же дракон, имени которого я так и не узнал подошёл к нам уже явно с официальным намерением: лицо строгое, взгляд отстранён. Взяв меня за локоть, повёл с собой. На устремившегося следом охотника рыкнул так, что тот отстал, хотя и продолжал идти сзади. Только бы глупостей не натворил. Я попытался оглянуться, подать хоть какой-то знак, но дракон сурово сжал пальцы, пришлось вести себя смирно. Я не хотел мешать симпатичному мне огнедышащему в точности выполнять полученный приказ. Он покосился, оценив послушание, и ослабил хватку.