Шрифт:
— Верните мне мою хижину, и я перестану терзаться душевно.
— Через некоторое время вы получите ее в целости и сохранности. А лучше — придумайте себе дворец и отдыхайте в нем в свое авторское удовольствие.
— А почему не отдать хижину сейчас? Там что, воображаемая радиация? — язвительно уточнила я.
— Виктория Рома… так, ладно. Не хотите по-хорошему, я ведь могу и не щадить вашу тонкую душевную организацию. Если у вас потом снова пропадет вдохновение, вспомните, что я пытался вас оградить от этого.
— От чего? — тихо спросила я.
— От того, на что вы, в сущности, изначально не могли повлиять. Только позвольте… вы ведь совсем замерзли.
Он снял свой модный плащ и накинул мне на плечи. Мне тут же стало теплей.
— Может быть, вернемся? — предложил Филин.
— Нет уж, сначала объясните, что происходит? — потребовала я, по-прежнему не повышая голос. Осипла внезапно.
— Да тут, в общем, и объяснять нечего. Вы ведь сами обо всем догадались. «Ты больше от меня не зависишь» — это разве не ваши слова?
Подслушивал, значит, морда совиная. Ну и что дальше? В чем подвох?
Наблюдатель словно услышал мои мысли. Улыбнулся снисходительно и пояснил:
— Вы действительно не властны над этим персонажем, потому что, упустив над ним контроль, позволили ему развиваться самостоятельно.
— Что в этом плохого?
— То, что вы не привязали его к миру. Передали часть его образа другому. В результате Ренрих оказался неуместным персонажем. Мир его не принял. Как бы вам объяснить… он стал чем-то вроде злого двойника главного героя. Доппельгангером. А как известно, двойники не могут существовать в одной реальности, кто-то должен уйти. Поэтому запустился естественный механизм зачистки. Уверяю вас, это совершенно стандартная процедура.
— Зачистка, — повторила я.
— Именно, — кивнул Филин. — На самом деле, вы вообще не должны были узнать, мы защищали вас от нежелательного внимания. Но он как-то исхитрился пробраться… Мы могли бы выяснить, кто ему помог, пока он еще способен рассказать, но ведь это будет крайне жестоко. А мы против жестокости.
— Мы — это кто?
— Мы — это мы… Межмировая плацента, если хотите. Концентрированное вдохновение, питательная среда. Что-то вроде первоосновы, из которого придуманные миры черпают силы в период стабилизации, после того как автор завершает книгу. Некое пространство… скорее не космос, а первородный хаос, только творческий. Когда мир обретает достаточный внутренний заряд для становления самостоятельным, он закрепляется в ткани мироздания, сплавляясь с другими, но никогда с ними не пересекаясь. У вас это называют параллельными мирами.
Что-то мне не нравилось в его объяснении. В общем-то, мне не особо нравилась вся космогоническая картина. Слишком много хаоса.
Вот же оно!
— А что случается с теми мирами, которые не становятся настоящими? — спросила я. — Ведь много книг, которые авторы не дописали. Или…
— Или авторы не обладали достаточным творческим потенциалом, чтобы наделить мир искрой жизни? — понимающе кивнул Филин. — Их роль очень важна. Они составляют часть нас. Они превращаются в энергетическую субстанцию, в которой содержатся остальные миры, напитываясь творческой силой для того, чтобы стать самостоятельными. Вписаться в общую ткань мироздания.
— Но вы сказали, что эти миры находятся в хаосе.
Филин кивнул.
— Именно так. Мы должны быть сильны, чтобы заботиться о мирах до тех пор, пока они не смогут стать самостоятельными. Мы питаем их, мы следим за равновесием. За тем, чтобы границы между мирами не истончались до критического уровня.
— А вы… лично вы?
— Я — всего лишь проекция. Один из наблюдателей. Но все мы — часть единого целого, мы не существуем и существуем одновременно. Мы появляемся, когда необходимо навести порядок. Устранить брешь между мирами… любую огреху.
— Вас тоже кто-то придумал?
— Нет. Но мы существуем благодаря всем авторам. Их черновикам, недописанным книгам, незавершенными сюжетам. Мы принимаем все, что не становится самостоятельными мирами. Мы должны прирастать.
Вообще, мне стало не по себе. Чего это вдруг Филин мне все так легко выкладывает? Потому что я автор? Или потому что намерен стереть мне память? Лично я против! Еще как против…
— Спасибо за обстоятельную беседу, — произнесла я. — Я только одного не поняла: что будет с Ренрихом. Он ведь все еще в хижине? Поэтому вы меня туда не пускаете?
— Это ненадолго, — повторил Филин, напугав меня больше прежнего. Я молчала, пристально глядя на него. Наблюдатель добавил: — Мы ждем, когда он станет частью нас. Как и тот мир, который вы не создали полноценно. Они вообще удивительно надолго задержались. Видимо, потому, что в неполноценном мире тоже осталась тень вашего персонажа. По сути, вы его расслоили, когда отдали его роль другому и в то же время сохранили его самого, пусть и в ограниченном варианте. Не редкий случай в творческой практике, но результат уникальный. Могу поручиться, мы видели многое.