Но я поцеловал ее, как раньше...

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Акоп Терзян, устроившись в кресле, читал мемуары некоего английского генерала о второй мировой войне.

– Папа?!

Акоп Терзян приподнял голову.

– Прости, я помешала тебе?..

Джуля отложила в сторону бумагу и авторучку и подперла голову ладонями.

– Не понимаю,- словно бы про себя сказала она.Ничего не могу понять.

– Что случилось?
– заволновался Акоп Терзян.

– Знаешь, люди сейчас как-то очень изменились.Джуля поднялась и прошлась по комнате.- Ужасно изменились.

– Ну и почему это тебя беспокоит?
– поинтересовался Акоп Терзян.- Люди меняются, как правило, к лучшему.

– Слишком все уверенные. Дашь какое-нибудь поручение, будут его обсуждать, вместо того, чтобы тут же выполнять. Невероятно трудно сейчас работать. Неужели и раньше " так было?

Акоп Терзян раскрыл книгу, посмотрел на пляшущие перед глазами строчки и отложил в сторону мемуары английского генерала.

– Раньше было не так,- сквозь зубы процедил он.И именно с того и началась наша беда. И она будет множиться, если все станут думать, как ты.

– Ты сердишься?
– сказала Джуля.

– Мне просто, грустно,- ответил Акоп Терзян.- Как я был бы счастлив, будь ты талантлива. Все знали бы меня сейчас как отца известной артистки. Но что поделать?.. А сержусь на самого себя.

Акоп Терзян платком вытер ладони и, подойдя к шахматной доске, сделал первый ход. Через несколько минут разгорелось настоящей побоище. И белая и черная армии испытали на себе гнев полководца.

– Ты работаешь в райкоме инструктором. Таких инструкторов сотни и тысячи,- после длительного молчания снова заговорил Акоп Терзян.- Почему ты, собственно, недовольна тем, что люди перестали быть безмолвными автоматами, что у них появилось твердое собственное мнение и что они иногда обсуждают ваши поручения? Ты недовольна, потому что они заставляют думать и тебя. Верно ведь?.. Так думай вместе с ними, добирайся до истины... Тогда не придется жаловаться на трудности.

– Ты хороший, добрый, но очень наивный человек, папа,- улыбнулась Джуля.- Как бы то ни было, но боюсь, мы с тобой уже не поймем друг друга.

– Почему это?

– Каждое поколение представляет свое время: я - новое, ты - старое.

– Чушь порешь. Будь все так на самом деле, я бы не сердился и не был так озабочен. К сожалению, ты-то ведь и есть старое. Мне даже порой кажется, что ты вообще живешь вне времени... Открой-ка дверь. Звонят.

Акоп Терзян согласился на ничью и снова расставил фигуры.

Из коридора до него донесся твой голос.

Но ты был не один, и он поспешил сам встретить гостей.

– Добрый вечер, дядя.

– С тобой были Асмик и Рубен.

– Знакомься, дядя. Мой друг.

Рубен крепко пожал руку Акопа Терзяна.

– Входите, входите. Джуля, зажги свет!

Полутьма в комнате отстулила.

Асмик и Джуля, оставив нас, отправились на кухню.

– Совершенно нечем угостить,- сокрушалась Джуля.Хотя бы предупредила.

Асмик открыла дверцу холодильника.

– Не беспокойся. Они сейчас начнут спорить и обо всем позабудут. Хорошо, что ты здесь. Не то я бы умерла с ними со скуки. Кстати, пойдем завтра к тому типу? Он получил посылку из-за границы. Наверняка мы подберем для себя что-нибудь интересное...

Рубен вполголоса спросил: - В райкоме, говоришь, работает?

– Да,- ответил я.

– Не рассердишься, если я провожу ее?

– Почему я должен сердиться?
– удивился я.

– Люблю свободомыслящих людей,- сказал Рубен.Итак, встретимся вечером тридцать первого.

– Ты зайдешь?

– Обязательно,- сказал Рубен.- Нехорошо, когда друзья забывают друг друга. Спокойной ночи.- И он ускорил шаг, нагоняя Джулю.

Они свернули ла соседнюю улицу.

...Рубена мы встретили у себя в подъезде. Он ни в коем случае не захотел, чтобы мы из-за него вернулись домой, и с готовностью присоединился к нам, хотя, в общем-то, я только из вежливости предложил ему пойти с нами в гости.

Меня смущало, что он окажется свидетелем нашего с дядей разговора, но другого выхода не было...

Химик Акоп Терзян согласился, что полимеризация при низких температурах - идея интересная. И мне, по его мнению, стоит поработать над этой проблемой. Даже сказал, что и сам подзаймется соответствующей литературой...

Хороший он человек. Людям с таким характером очень трудно менять привычный ход жизни, кажущийся иным весьма однообразным. А он вот решил помочь мне...

– Тебе нравится дядя?
– спросил я.

– Не знаю,- пожала плечами Асмик.

– Это же чудесный человек! Как он может не нравиться?
– удивился я.