– Давай я возьму тебя под руку. Ужасно устала,перевела разговор Асмик.

– Подождем автобуса?
– предложил я.

– Левой, ты завтра вовремя вернешься с работы домой?
– спросила она.

– Я вроде всегда прихожу вовремя...

– А нельзя завтра чуть пораньше, скажем часа в три?

– Постараюсь.

– Нам с Джулей надо кое-куда сходить...

– Это секрет?

– Ты ведь всегда даришь мне что-нибудь к Новому году? Надеюсь, и на этот раз захочешь сделать приятное?..

– Ну, положим?..

– А можно, я сама куплю подарок?..

– Мне?
– забеспокоился я, вспомнив злополучные рубашки.

– Нет... Я хочу сделать от твоего имени подарок себе... Понимаешь? Ведь не важно, кто купит, важно что?..

– Пожалуй, ты права.

– Один человек получил посылку из-за границы...

– Опять спекулянты!..

– Но что делать? Сейчас в моде жакеты плотной вязки. Не могу же я ходить в том, что уже никто не носит?

– Но это все дорого стоит? А у нас...

– Займем,- тотчас нашлась Асмик.- Говорят, у него есть и мужские нейлоновые носки...

– Ну вот, еще и носки... А долг, между прочим, надо возвращать.

Я с досадой посмотрел на дорогу. Не было видно ни трамвая, ни троллейбуса. А подошедший автобус шел в сторону Шаумянского района. Не к нам.

– Ничего, вернем,- спокойно сказала Асмик.- Сколько ты получишь за свое изобретение?

– За какое изобретение?

– О котором вы говорили с дядей.

Я расхохотался.

– Не сделал я никакого изобретения.

– Как так?
– поразилась Асмик.- Ради чего же ты маешься?

– Ради любопытства.

Она была так поглощена своей идеей, что не почувствовала моего раздражения.

Тфамвай со звоном остановился около нас, Асмик бросилась к передней площадке.

В вагон мы не прошли, хотя он был почти пустой. Асмик прижалась лицом к темному стеклу.

– Все равно завтра пойду!
– сказала она.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Еще засветло Джуля и Асмик накрыли стол в просторной столовой Акопа Терзяна, но до окончания телевизионной передачи он был скрыт от глаз присутствующих. Комната освещалась только голубым свечением экрана. Мы с женой сидели в "первом ряду". Асмик надела новый жакет и была довольна всем: миром, Новым годом и своим мужем.

Позади нас сидели Рубен и Джуля и без умолку шушукались. О чем, не знаю. Да и бог с ними.

На знакомой чешской песенке затрещал входной звонок.

Джуля побежала открывать, радостно восклицая:

– Это Гаруш и Лида!

Вот тебе на! Мы же решили встретить Новый год в узком семейном кругу. Интересно, кто они такие, эти Гаруш и Лида?

Певица в платье мини лукаво подмигнула нам, и на экране снова появились ведущие. Почти в то же мгновение щелкнул выключатель, и в комнате загорелся свет.

– Мои близкие друзья, - представила гостей Джуля.
– Знакомьтесь. Лида, чувствуй себя как дома.

Было уже около одиннадцати.

В коридоре послышалось шарканье дядиных шлепанцев.

Но Акоп Терзян не вошел.

А жаль!

Еще с полчаса мы смотрели передачу. Джуля теперь шепталась с Гарушем.

До Нового года оставалось еще пятнадцать минут, когда Гаруш громко объявил:

– Est modus in rebus, что по-латыни означает: всему есть предел. Ergo, то, есть давайте садиться за стол.

Парень этот мне в общем понравился, хоть я и не понял, зачем нужно было прибегать к латыни.

Джуля кликнула отца. И мы едва успели наполнить бокалы, когда часы ударили двенадцать. Зазвенели бокалы.

Потом все стали целоваться.

– Вы молоды,- без предисловий поднял тост дядя.И я желаю вам лишь одного...

– Пап...- Джуля боялась, как бы отец не ударился в назидания.

Она совсем не знает его.

– Желаю,- невозмутимо продолжал дядя,- чтобы в жизни вы всегда, смотрели,только вперед.

Гаруш с завидной ловкостью разделал зажаренного в духовке поросенка.

– Всегда стремитесь к достижению цели! Будьте здоровы!
– и дядя залпом осушил бокал.

– Est modus in rebus. Ergo! Замечательные слова. Будьте здоровы! Гаруш весело блеснул глазами, явно одобряя поросенка.

В час дядя удалился к себе. А Джуля, убавив освещение в комнате,, включила магнитофон.

– Давайте потанцуем,- предложила она.

Сквозь обрывки сентиментальной музыки я слышал монотонное днарканье подошв.