А теперь еще и это — сам ведь принес. И что? Думал, отдаст и уйдет? Ох, плохо он знает хозяйку. Очень плохо.

Стоит, втирает бережно. Зачем она его попросила? Вообразила, что он теперь помощник целителя? Издевается, вот как есть издева…

— Ай! Осторожней, парень! Не масло на блин намазываешь! — Руку хозяйка выдернула и критически осмотрела. — Достаточно. Втирать тоже долго нельзя.

— А не…

— А повязку делать не надо. Вот если пузыри полопаются до раны — тогда да, чтобы инфекция не попала. А так даже лучше заживет.

— А вам…

— Больно. Как и всем остальным.

— А вы…

— Мысли читать? Не умею. Но кое-что другое вижу.

И что же она видит, интересно? Ему ужасно страшно, и ужасно любопытно.

— Так правду говорят, что вы — в-ведь-ма?

— Правду. Боишься?

— Б-боюсь.

Она вздохнула. Плеснула в высокий стакан воды из изящного графина. Подала ему.

— Все чего-то боятся, Кален. Страхи, порой, заставляют нас совершать странные поступки. Героические, жалкие, ужасные, необдуманные. Но, только научившись преодолевать свои страхи, мы становимся сильнее. Скользкая дорожка, но ты уже на нее вступил. Иди дальше. Не сворачивай. У тебя получится. И воду пей, дурень, не отравлю же я тебя, в самом деле!

Когда за Каленом захлопнулась дверь, здоровой рукой Гведолин задумчиво потерла другие шрамы от ожогов — старые, загрубевшие. Под одеждой их не было видно, но это не мешало им постоянно о себе напоминать.

Огонь, похоже, не ее стихия. Не ладилось как-то у нее с огнем.

По комнате летал снег. Мягкий, невесомый, он ложился на подоконник, на котором почему-то отсутствовал горшок с геранью, хотя Роанна помнила, что еще вчера вечером цветок стоял на месте. Снег отражался в маленьком треснувшем зеркале и падал на раскрытые страницы книг о целебных растениях. Книги лежали на полу, хотя обычно они аккуратно сложены на табуретке возле кровати. Роанна чувствовала, как хлопья падают ей на руку, покорно льнут к раскрытой ладони, замирают, но не тают.

Противно горела щека, будто ее приложили к раскаленному утюгу. И болела губа, как бывает, когда по неосторожности прикусишь ее зубами до крови.

Она поняла, что лежит на кровати с открытыми глазами, голова ее слегка повернута так, что позволяет рассмотреть половину комнаты. Роанна попыталась повернуться, пошевелить пальцами, моргнуть — не получалось. Зато получилось, наконец, определить, что за странный снег летает в воздухе. Конечно, никакой это не снег. Просто перья от подушки. Вся комната усеяна белыми куриными перьями.

На полу прямо перед кроватью наметилось движение, что-то зашевелилось, зашуршало, и из-под лоскутного одеяла, отплевываясь от пуха, на карачках выполз профессор.

Напротив окна, вытрясая пятерней перья из растрепанных волос, стоял господин Карпентер — без сюртука, в одной рубашке с закатанными рукавами.

— Однако вид у вас презабавный, профессор, — ухмыльнулся мастер, собирая волосы в хвост и перевязывая — Роанна могла поклясться — ее лентой!

— На себя п-посмотри, — отчего-то слегка заикаясь, выговорил доктор Рин. Встал, медленно сложил одеяло, сел напротив Роанны, заглянул в глаза и взял за руку, отсчитывая пульс. Забормотал скороговоркой: — Вероятнее всего состояние паралича вызвано несостыковкой энергетических потоков в пространстве вследствие недолговременного пребывания в состоянии летаргического сна…

— Что вы там бормочете, профессор? Что с ней?

— Н-ничего страшного, п-пока. Но н-нужно постараться р-разбудить ее как можно скорее.

— Как разбудить?

— Ачи! 3-засуха тебя д-дери, ты еще с-спрашиваешь! Да если бы ты с-сделал то, что я п-просил, такого бы не с-случилось!

— Да не могу я вот так просто девиц незнакомых целовать!

— Вот уж не д-думал, что тебе особое п-приглашение требуется. С твоей-то р-репутацией!

— Что бы вы понимали… Вы меня только за этим и позвали, верно? А что же сами? Не поцеловали?

— Я д-дознаватель. На них не д-действует, я уже п-пробовап. П-поэтому нам необходим п-помощник.

— Вот сразу бы так и сказали, для чего я вам нужен! А то заладили — риски, аура, стихийный выброс силы!

— М-между прочим, м-мальчик мой, мы имели удовольствие н-наблюдать стихийный выброс с-силы. Л-любое неожиданное д-действие способно было его п-предотвратить. П-поэтому, когда ты отказался, мне п-пришлось ее ударить.

Теперь понятно, почему у нее так болит щека и ноет губа.

— Р-роанна, да придите же в с-себя? Что вас так н-напугапо?

Холодные и сухие пальцы доктора Рина ощупали ее щеку, взялись за

подбородок, повернули немного голову. Ее немигающие глаза встретились с его — прозрачными хризолитовыми. Дознаватель вытащил из кармана пузырек, поднес к ее лицу. В нос ударил резкий неприятный запах. Но, как ни странно, даже чихнуть не захотелось.

Потом он дул ей в лицо, прикладывал ко лбу тряпочку, смоченную в воде из чудом не разбившегося кувшина для умывания, растирал ледяные ладони, массировал виски.