– Мужчина? – спросил женский голос, принадлежавший одной из фигур в мантиях.

– Почему мужчина? – спросила уже вторая девушка.

– Но… должна была прийти девушка, - удивленно произнесла уже третья.

Затем одна из них – та, что была прямо передо мной (кстати, ее мантия отличалась от всех остальным золотыми узорами – они были только у нее), - сбросила капюшон. Я аж раскрыл рот от того, какую красотку узрел.

– Как ты оказался в кругу призыва? – спросила эта красавица, и я внезапно понял, что считал красотками тех девушек, которые далеко красотками не являлись. Признаться честно, после того, как я увидел ее, мне даже показалось, что на других у меня больше и не встанет никогда.

– Я… просто в комнату свою вернулся.

– Откуда? – продолжала она допрос, а я вдруг вспомнил, что был в одних трусах, и оттого спешил.

Бросил взгляд вниз – и точно: я в одних трусах!

Прикрыл обеими руками свой немного напрягшийся детектор сексуальности, будто это как-то спасало положение и, наверняка, раскраснелся.

– Откуда, смертный? – спросила она снова. – Откуда ты вернулся?

– Да я просто заснул не там, где должен был. И не нашел одежду. Пришлось бежать к себе в комнату в таком вот виде…

– Бежать, - повторила одна из девушек. – Он побежал. И опередил Анастасию.

– Анастасию? – переспросил я.

– Мы призвали не того, - говорит другая девушка. – Это ошибка.

– Оставьте нас, - приказала та, что стояла без капюшона, и все остальные тут же стали уходить, поднимаясь по каменной лестнице. Когда последняя скрылась в дверном проеме, дверь закрылась.

– Как зовут тебя, мальчик? – спросила эта девушка, немного склонив голову на бок. Она осматривала мое тело.

– Кирилл, - произнес я, сглотнув резко пересохшее горло. Мой верный дружбан мгновенно окреп и натянул скрывающие его трусы как хренов парус.

Девушка едва заметно улыбнулась.

– Сними трусы и покажи мне его.

У меня все тряслось в груди, но я выполнил ее указание. Ее заинтересованность тут же куда-то улетучилась. Я видел в ее глазах сплошное разочарование.

– Да уж… замена и правда такая себе… мало того, что мужик, так еще и член… - она призадумалась, - чуть короче среднего.

– Между прочим, - надеваю я свои труселя, - важен не размер лодки, а плавность ее покачиваний.

Я понял, что с сексом меня обломали, а мои слова вызвали лишь легкий смешок с ее стороны.

– Ладно, проваливай, - сказала она, а затем взмахнула рукой – и тут пол подо мной будто исчез – и я стал падать в некую дыру.

Зажмурился от страха – и потому открыл глаза лишь тогда, когда куда-то упал. А упал я в сухую листву.

Теперь я был в каком-то лесу. Всё так же в одних трусах. На какое-то мгновение я даже решил, что меня вернули в мой мир, разочаровавшись во мне по полной, но спустя минут пятнадцать понял, что это не так.

Понял это, когда попал в какую-то ловушку, поймавшую меня в сеть, натянувшуюся прямо у меня под ногами. Каких-то пара мгновений – и я уже вишу в воздухе, глядя на выходящих из-за деревьев длинноухих высоких существ. Я тут же понял, что это эльфы, а еще я понял, что каким-то хером оказался в фэнтезийном мире.

– Кто ты, человек? – спросил один и них с небольшим акцентом.

– И почему в одних трусах? – спросил второй.

Зачем-то они направили на меня копья, словно я представлял какую-то угрозу.

Первым моим спутником стал Гелегост. Он сидел в тюремной камере и ждал рассвета, на котором его должны были казнить. Меня посадили в камеру по соседству. Сказали, что отведут меня к их главному. На рассвете. Сразу после того, как обезглавят орка.

Я решил поговорить с ним, наверное, тупо из жалости. И… даже не знаю, как… но пропитался к нему какой-то странной симпатией. Оказалось, что он угодил к ним в плен по такой же глупости, как и я, но вот только с ним уже старейшина беседовал – и приговор уже как бы вынесен.

Когда утром за ним пришли, я резко подорвался с места.

– Стойте! Куда вы ведете этого орка?

– На казнь, - ответили они почти тем же тоном, каким медсестра бы ответила «На процедуры».

– Но… но этого нельзя делать!

– Почему? – эльф или почесать языком любил, или был придурком, каких мало.

– На нём… лежит… древнее проклятье.

– Какое?

– Проклятье Толкина… и Братьев Гримм.

Эльф выпучил свои глазенки.

– Никак нельзя его казнить! Точнее, можно, конечно, но нужно находиться на расстоянии двадцати шагов, и нельзя при этом стрелять в него стрелой. Можно только обезглавить.

– А как же тогда обезглавливать?

– Нужно выбрать палача, - киваю я и смотрю на эльфа так серьезно, как смотрел разве что на препода, которому навешивал на уши лапшу, рассказывая, почему не подготовился к паре. – Палач возьмет все проклятье на себя – и умрет страшной жуткой смертью. Вы, кстати, уже выбрали палача?

– Да, - отвечает этот эльф, но затем тут же другой эльф его перебивает:

– Нет, не выбрали!

– Выбрали! – спорит с ним первый.

– Нет, не выбрали! Ничего мне не говорили про проклятье! – второй, видать, и был палачом. – Я не согласен умирать жуткой страшной смертью!