– Сейчас уже поздно, - говорю. – Возьмись завтра. Приволоки ко мне их сообщника. Того, кто сотрудничает с убийцами. Эту подлую крысу…

– Будет сделано, - обещает Карлейн.

– Мальчики! Вы гляньте! – мы с ним одновременно разворачиваемся и смотрим на Кармен – ее лицо вновь столь же идеально, как раньше. Я тут же отвел взгляд и наткнулся им на Карлейна – он стоял, слегка приоткрыв рот, и будто бы остолбенел.

Кажется, и ему-таки смогла пробиться Кармен в голову. Что странно. Когда мы с ним раговаривали, он называл себя асексуалом. И я ему поверил. А сейчас… далеко таковым не казался. Возможно, он просто не находил такую, как Кармен? Хотя… если сравнить Марию с Эльрикель… вторая во всем превосходит первую. По крайней мере, внешне. Фигура идеальна, голос неземной. А то, как она умеет ублажать… на такое не способна даже Кармен.

Видимо, у каждого человека идеал свой собственный.

Я отпустил Карлейна, проводил взглядом уходящих и зала Марию и Элеонор, и лишь затем подозвал к себе Кирилла.

– Ты показал мне, что действительно чего-то стоишь, - говорю я ему.

– Спасибо, чувачок.

Меня сначала слегка передернуло.

– Ой, - хмурится он, - мне типа тоже надо тебя графом называть и всякое типа такого? Я просто подумал, раз мы оба тут попаданцы…

– Да-да, - я улыбаюсь, - просто непривычно слегка. Прошу меня простить. Но… «чувачок»…

– А, всё, понял, - поднимает он руку. – Косяк, да. Прости. Как мне тебя называть? Дракулу предпочитаешь?

– Зови меня Маркус.

– Маркус? А откуда ты так круто выучил русский?

– Я говорю с тобой… по-английски, - улыбаюсь. – Но каждый человек, как я понял, слышит свой родной язык.

– Круто! – удивляется Кирилл.

– Так вот… есть дело. За Карлейном надо бы проследить. Но у тебя не выйдет сделать это так, чтобы он не заметил. Дворф тоже пролетает.

Кирилл покосился на стоящую неподалеку Лиагель.

– Да, она бы смогла.

– Я думал, - смотрит на меня парень, - что он один из твоих типа доверенных лиц.

– Доверяй да проверяй.

– Не паранойя?

– Порою лучше быть параноиком, чем не заметить кинжал у горла.

Он кивает.

– Лиагель, подойди, пожалуйста, - просит он эльфийку – и она робко приближается к нам. Присаживается предо мной в реверансе и встает.

– Было честью сражаться подле Вас, граф, - говорит.

– Лиагель, - обращается к ней Кирилл, - у графа есть одна просьба…

– Насколько скрытной ты можешь быть? – перебиваю его я, задавая вопрос в лоб.

Очень скоро мы остаемся в тронном зале вдвоем с Аквой.

Я распределил роли в точности так, как сказала она. Стал ее марионеткой. И, пусть об этом никто не знал, но я более не ощущал себя главным.

– Как твой Кошмар? – спрашивает Аква, улыбаясь.

– Что? Не понял.

– Кошмар, - повторяет Аква, словно я не расслышал. – Как он ведет себя с тех пор, как ты впервые меня увидел?

Я хмурюсь.

– Я бы не связывал это с тобой, девчонка. Мир в моей душе наступил с тех пор, как воссоединился с Элеонор… и сыном.

– Ой, да брось! – она очень широко улыбается. – Ты же и сам не веришь в то, что сказал!

Свожу брови и скрещиваю на груди руки.

– Твой кошмар, - она подходит ко мне и теперь вынуждена смотреть снизу вверх, задрав голову, - утихомирился, потому что тут я. Я – сила, что уравновешивает твое состояние. Я есть покой. Я… есть умиротворенность. Тепло. Нежность. Любовь.

– И на что ты намекаешь?

– Я никогда не намекаю, Спенсер. Граф. Я говорю прямо. В лоб.

– Пока еще не слышал.

– Я нужна тебе. И буду нужна после того, как мы свергнем Перегила. Я нужна тебе, ведь… - я слышу, как одновременно по всему залу запираются двери – тяжеленные деревянные брусы встают в специальные крепления, чтобы никто не вошел, - ведь лишь со мной ты сможешь сохранить рассудок… и не сойти с ума… от Её шепота.

Аква улыбается. Она будто проникла в мою голову.

И теперь она отступает на пару шагов. Делает взмах рукой – и ее тело обращается в воду. Я вижу, как передо мной стоит силуэт девочки, больше похожий на ледяную скульптуру, правда… еще не замороженную.

И в следующий момент силуэт начинает меняться – она становится выше, вытягивается, округляются бедра и грудь, становится более видной талия.

Снова взмах рукой – и передо мной стоит настолько невероятной красы женщина, что я тут же ощущаю, как учащается пульс. Она глубоко вздыхает.