Котик плавно опустил нас на дорожку, вымощенную перламутровой мозаикой, и только тогда я позволила ему снова исчезнуть в моих волосах. Я немного подрихтовала наши платья — теперь их материал больше напоминал радужный бифлекс с имитацией чешуи. Получилось удачнее, чем в прошлый раз, хотя кто знает, как на самом деле сидит тонкий трикотаж, когда ты под водой…

Мы зашагали в направлении широкой лестницы, перила которой были покрыты диковинными раковинами. Облокачиваться на них рука не поднималась — мало ли кто тяпнет за палец, если перила живые. «Зашагали» — тоже, пожалуй, смелое утверждение. Шагать по дну, когда над тобой толща воды, даже если магия позволяет тебе не подлетать с дорожки… Справедливее было бы сказать, что мы ползли стоя.

Лестница привела нас в зал, освещённый какими-то существами, похожими на морских огурцов, которые лежали в стенных нишах и почти не шевелились. Навстречу нам выпорхнули люди, хотя людьми они были только до пояса, а нижние части их тел принадлежали совсем другим существам — рыбам, змеям, кальмарам, гигантским моллюскам, крабам…

Вдоль всего зала располагался длинный ковёр с яствами, державшимися в тарелках при помощи магии, и напитками, разлитыми по бутылкам-поилкам с сосками на концах наподобие тех, которыми поят младенцев. В самом конце мы увидели возвышение и здоровенный трон. На троне восседал эпичнейший персонаж в окислившейся короне, с трезубцем в руке, длинной зеленовато-русой бородой, поросшей ракушками, в расшитой жемчугом мантии, из-под которой торчало несколько щупалец. Щупальца непрерывно шевелились, словно дышали, сжимались и расширялись, меняя оттенки. Более непоседливых конечностей я ещё не встречала. По земным меркам, монарху на вид было от силы лет сорок, но унылый вид и борода могли ввести в заблуждение и легко накинуть лишний десяток-другой.

Мы оттолкнулись ото дна, проплыли прямо над «столом», приземлились перед самым троном и учтиво поклонились.

«Кто такие и что вас сюда принесло? — угрюмо поинтересовался монарх и соснул что-то из своей бутылочки. — Только не говорите, что пришли меня поздравить, да ещё с пустыми руками…»

«Принцесса хорнорийская Елена и…» — начала я.

«И баронесса экриминорская Саралита, — закончила за меня моя спутница, томно улыбаясь и в неторопливом реверансе демонстрируя содержимое своего декольте. Мы не были осведомлены о причине этого праздника и покорнейше просим простить наше невежество. В противном случае, явиться сюда без даров…»

«Ладно, ладно, — примирительно перебил её хозяин торжества и подмигнул. — Будем считать, что ваше появление — уже недурной подарок. У вас есть все шансы наконец расшевелить это болото. Танцуют все!»

Он встал и сделал знак музыкантам, которые принялись дуть в гигантские раковины. Звуки под водой получались странные, гулкие, даже несмотря на магию, но странная булькающая дискотека с ритмичными басами зашевелилась. Люди-рыбы и люди-гады взмыли над столом и стали выдавать необычайные пируэты в невесомости. Король шнырял между ними. Его щупальца растекались, обвивая кого-то, а в следующее мгновение он уже вытягивался в стрелу и стремглав стартовал на другой конец зала, чтобы в самый последний момент снова распластаться и затормозить.

«Зачем, и правда, мы сюда притащились? — спросила меня Саралиста, изображая на лице очаровательную улыбку и обнимая меня за талию. — Только время зря потеряем, развлекая этого мудака».

«Он нам нужен, — Уверенно пояснила я. — Что ты о нём знаешь?»

«Это Мехуариус, герцог эмекрийский, правил столичным округом, пока Эмекра была столицей. Потом твой папаша отправил Эмекру на дно, сделав как бы подводным государством. Твоего папашу, как ты понимаешь, при нём лучше не упоминать…»

«Посмотрим. Продолжай».

«Судя по тому, что сейчас играют «Золотое сердце», у Мехуариуса день рождения, и, возможно даже, круглая дата».

«Лет сорок?»

«Лет семьсот. И последние лет четыреста он торчит под водой».

«Тогда давай порадуем бедолагу — нам надо, чтобы он стал посговорчивее».

Она поняла меня без слов, но от неожиданности даже растерялась. Я обняла её за талию и увлекла в танец первой. Мы извивались, то оплетая друг друга, то вдруг по велению музыки внезапно разлетались в сторону. Мы как будто ласкали друг друга, и в то же время нет. Мы двигались щека к щеке, а потом вдруг разрывали объятие. Казалось, вот-вот мы сольёмся в страстном поцелуе, но в последний момент притяжение вдруг сменялось противостоянием. Игра в имитацию страсти увлекла нас самих. Мне уже нравилась эта игривая ведьма, её лукавый взгляд и абсолютная безбашенность. Может быть, не окажись мы по разные стороны баррикад, у нас был бы шанс подружиться. Хотя по разные ли мы стороны теперь? Нет-нет, с ней надо держать ухо востро. Неужели и я поддаюсь её чарам? Нельзя, нельзя, наш спектакль рассчитан лишь на одного зрителя, и это король Мехуариус.

В какой-то момент я заметила, что публика расступилась, давая пространство для нашей странной подводной бачаты. А чуть погодя гости и вовсе начали исчезать один за другим. В конце концовв тронном зале остались только мы с Саралитой, музыканты и сам король. Мы успели уже порядком утомиться — хорошо хоть под водой у нас не было шансов стать потными и вонючими. Когда зазвучала кода очередной композиции, мы нашли способ красиво завершить танец и поклониться.

Мехуариус жестом пригласил нас сесть рядом с ним на плавучие склизкие диванчики и вызвал нам с пола по сосательной бутылке. Мы чокнулись.

«С днем рождения!» — сказала я.

«Нет-нет-нет! Девятисотлетие не отмечают!» — Король выпучил глаза и испуганно замахал руками.

«А чем же вы тут занимались до нашего появления?»

«Ну, это мы так… — Он кокетливо сдвинул бровки домиком. — Чтобы не сидеть в одиночестве».

«Разве короли сидят в одиночестве? — Удивилась я и тут же осеклась, видя, как Мехуариус вздохнули лицо его сделалось серьёзным. — Прости. Я вижу твою печаль…»

«Когда ты дитя, — после некоторой паузы пояснил Мехуариус, — ты зовёшь друзей, чтобы разделить с ними радость и вместе отпраздновать этот день. Когда тебе девятьсот — ты зовёшь друзей, чтобы разделить с ними боль и вместе пережить этот день. Впрочем, все мои друзья давно умерли, так что теперь я зову тех, кто помогает мне отвлечься».