«Отвлечься — это по адресу!» — Саралита томно улыбнулась и сверкнула глазами. Я жестом остановила её.

«Если бы мне столетиями пришлось торчать на дне, я бы вряд ли такое выдержала, — неторопливо сказала я, глядя ему в глаза. — И я не посмею сказать, что понимаю твои чувства, потому что я могу лишь пытаться вообразить то, что происходило с тобой. Но я знаю, каково быть узницей Норба. Привилегированной, наделённой диковинными игрушками, и всё же узницей, которой я оставалась вплоть до сегодняшнего дня. И я хотела бы услышать твой рассказ о том, как ты здесь жил всё это время, что с тобой произошлоили что произошло между тобой и моим… И Норбом.

Мехуариус печально улыбнулся и протянул один из щупальцев к моему виску. Вспышка света, и меня заливают образы. Солнечный свет бьёт в окна, кораллы исчезают. Незнакомые лица. Знакомые лица. Норб. Эдна. Мехуариус… Они мелькают, блёкнут, снова зажигаются. Обрывки фраз, отзвуки голосов. Запахи… Подгоревшее молоко… Сивуха… Застарелая моча… Пот… Благовония… Я словно падаю в какую-то дыру, а мир вокруг меня вращается всё быстрее…

Я — Мехуариус, и это не кажется мне странным. Наверное, стань я в действительности мужчиной, то первым делом побежала бы рассматривать содержимое своих штанов, но… Это воспоминание, и в нём со мной происходит лишь то, что уже случалось с ним.

Я молод и крепок, на мне бордово-зелёный камзол, расшитый изумрудами и рубинами, зелёные бриджи и красные ботфорты. Сейчас это модно, впрочем, как и моя аккуратная борода, заплетённая в недлинную косичку. Ещё раз окидываю взглядом своё отражение в зеркале, надеваю шляпу с пером и решительно выхожу за дверь… Снова мельтешение образов, звуков и запахов…

Большой дубовый стол, мои студенты и я, все мы веселы и пьяны. Один из них проигрался в кости и теперь выполняет дурацкие постыдные фокусы ко всеобщему развлечению. Кто-то касается моего плеча. Я оборачиваюсь и вижу тень в капюшоне, но она тут же исчезает. Встаю, направляюсь к выходу из трактира. В нос шибает вонь навоза, мочи и блевотины. Ветер раскачивает тусклый скрипучий фонарь. Огибаю конюшню, дальше чавкающая грязь. Левитирую над ней до входа в сарай. Там ждёт меня фигура, с ног до головы закутанная в тёмный плащ. Я едва вижу её в свете коптящей тусклой лампы. Срываю с неё капюшон. Рыжие волосы рассыпаются по плечам. Эдна… Дышит, словно рыба, выброшенная на берег… Впиваюсь поцелуем в её губы… Кружится голова, я снова куда-то проваливаюсь…

Ясный день. Длинный стол, вдоль которого сидят учёные мужи — приёмная комиссия. И во главе её я. Робкий абитуриент уже показал нам, на что способен, и теперь отвечает на наши вопросы. Он растерян и не понимает, что происходит. Но ещё больше он удивится, когда мы поместим его в экспериментальную башню, где ему предстоит провести не один день, взаимодействуя с другими кандидатами. Только так можно определить, в чём его особенности. В чём его призвание. Есть ли у него талант и стоит ли его принять…

Аудиенция у короля Норба. Он в бешенстве. Называет моих лучших студентов безумцами. Им грозит отчислениеи лишение магических способностей. Я пытаюсь защищать их, но ничего не выходит… Чёртов фанатик!.. Да, они странные — мои студенты. Только у странных людей по-настоящему раскрыта дверь к таланту. Это и есть цена за талант — быть странным. Найди у человека его безумие, и ты найдёшь дверь к его истинному Я. Но Норб не видит разницы между свободой и болезнью. Для него маг, освободивший свою душу и способный творить, ничем не отличается от наркомана, который заковал свою душу.

Мой талант — находить таланты. Вот мой студент, речь которого кажется Норбу бредом. Студент, который постоянно варится в супе из слови создаёт шедевры заклинательной архитектуры… Вот другой студент, которого влечёт к явлениям, вызывающим у других тошноту — он дальше всех продвинулся в постижении законов жизни, почти нашёл лекарство от смерти. Вот третий — одержимый любовной властью, но вместо этого нашедший путь делать людей счастливыми… Суд, стража, темница. Норб удаляет лучших, приговаривает их к лишению сил, к магической стерилизации.

Университет… Главное, вокруг чего Норб построил столицу. Теперь всему конец. Эдна… Холодная, высокомерная… Она сидит на подоконнике против солнца, и золотой светящийся контур обрисовывает её распущенные волосы. Она так близко… Я чувствую запах её духов. Но она беседует с Норбом и даже не смотрит в мою сторону. Это игра на публику, уверен… Хотя как я могу быть уверен, если никто никогда не мог пробиться через защиту в её мысли? Но я точно знаю. Она защищает меня. Если сейчас она покажет, что ей не всё равно, Норб оставит от меня мокрое место… Мне невыносимо наблюдать за этой сценой, но я не могу пошевелиться. Я стою, закованный в силовой кокон. Я могу лишь улавливать мыслеобразы их беседы, это позволено мне, так как сейчас решается моя судьба.

«Это было гениальным твоим решением — создать настоящий храм науки и искусства, — говорит она, задерживая на нём свой тягучий фейский взгляд и едва улыбаясь. — А создать вокруг него город и сделать этот город столицей — такого и вовсе никто не делал до тебя. Это сделало наш мир самым просвещённым среди наших соседей…»

«Я создавал, как ты выразилась, храм, а не лечебницу для душевно больных».

«Эти люди создали невероятные открытия, и все — благодаря тебе».

«Это провальный эксперимент, его придётся ликвидировать. Но сначала установить масштабы ликвидации. Эти люди опасны, как и их открытия».(Дальше он употребил выражение, которое я могу перевестикак «обезьяна с гранатой»).