— Меня зовут Верна, — сказала тихо, с теплом пожав руки учёного. — Благодарю Вас, мэтр. К сожалению, я никогда не пробовала пытаться лицедействовать.

— Не стоит благодарности, милая девушка, — отмахнулся мэтр. — Я, признаться, и сам очень рад, что удалось Вам помочь. Хотя бы в этом я смогу противостоять ему, хотя бы одну душу попытаться спасти. А научиться перевоплощаться придётся. Мы не можем проиграть, ведь на кону Ваша жизнь, дорогая моя.

— О ком Вы всё время говорите? Кому мы не должны проигрывать? — Ответ мне был известен, ведь о своём противнике я знала. Интересовало другое: почему этот странный учёный решился встать на пути настолько могущественного в нашем мире человека.

— Мой сын, — кратко ответил мэтр Вендцлас, и, нахмурившись, отвернулся. Я мгновение приходила в себя от удивления, не в силах поверить, что у чудовища может быть отец. Мэтр будто прочёл мои мысли, сказал хрипло, отрывисто:

— Он не всегда был таким, Верна. Мы ведь все рождаемся одинаковыми, различаясь лишь талантами, которыми наградила природа, а вот уже жизнь создаёт из нас тех, кем мы в итоге становимся. Возможно, это я виноват, что мои сыновья выросли настолько непохожими на меня. Всегда был занят своими исследованиями, предоставив мальчиков своей судьбе. Гений Конрада возвеличил его, но он же и убил его душу. Лишь однажды я видел в нём искру, только она угасла вместе с той рыжеволосой красавицей с изумрудными глазами, что зажгла её.

Моё удивление возросло ещё больше. Так и не удалось поверить в то, что Конрад мог быть любим, и даже отвечал на эти сильные чувства. Уж скорее, это были фантазии безумца, чем реальные воспоминания отца о сыне. Спросила с сомнением:

— Что стало с той девушкой, если она, конечно, действительно существовала?

— Она умерла, — тихо ответил мэтр. — Умерла, не оставив моему мальчику ни малейшего шанса остаться человеком. Пыталась спасти тело, глупышка, но погубила душу. И я, старый идиот, сам позволил ей сделать это.

Учёный снова громко засмеялся, будто воспоминание о той давней смерти его чрезвычайно позабавило. Я более не рискнула беспокоить его подобными вопросами и поторопилась сменить тему.

— Почему Вы здесь? — спросила, дождавшись пока смех безумца стихнет. — За что сын запер своего отца в этой башне?

— Мой сын не жалует тех, кто помнит его хрупким, болезненным подростком, брошенным матерью и презираемым за слабость людьми. Он предпочитает забыть то время, как и тех, кто был свидетелем его неустроенной юности. Многие старые знакомцы поплатились за свою хорошую память. Конрад предпочитает общаться с подобными себе — существами, лишёнными душ. Он увлечённо создаёт их для себя. Видимо, Вас, барышня, ждала такая же печальная участь.

— Да, — согласилась я тихо, — вашему сыну понадобилась мёртвая невеста, способная двигаться, говорить и подарить ему наследника. Вот только чувствовать и мыслить мне воспрещалось. Он объявил мою силу болезнью и пытался меня вылечить, заморозив душу. Вы спасли больше, чем мою жизнь, мэтр.

— Ещё не спас, — вздохнул учёный. — Но мы будем бороться за вас, дорогая. Кстати, мне знакомо Ваше имя. Или, скорее, оно напоминает имя героини одной древней легенды, в которой рассказано о том, как юная девица полюбила дракона. Конечно, из этого ничего хорошего не вышло. Бедняжка умерла при родах, а вот её дочь впоследствии стала королевой. К чему я это вдруг вспомнил?

Мэтр снова захихикал и какое-то время боролся с приступом, то вскакивая, то садясь со мною рядом. Я терпеливо ждала, пока он упокоится, намереваясь сознаться ему в своём происхождении. Продолжая нервно смеяться, учёный всё же умудрился закончить свою мысль, правда, в виде едва разборчивого бормотания:

— Полукровок ненавидели тогда…сжигали…Король боялся за жизнь жены и дочери…А королева умерла…И что же ему оставалось? Запер малышку в башне…в этой башне под охраной…Башня Принцессы изначально была тюрьмой…

— Та принцесса была моей прапрабабкой, — не удержалась я от восклицания. — У меня сохранились её дневники.

Эта новость неожиданно подействовала на мэтра успокаивающе. Он снова посмотрел на меня осмысленно.

— Теперь понятно, почему Конрад выбрал Вас, — сказал со вздохом. — Жажда власти — его навязчивая идея. А союз с последней принцессой нашего мира даст ему полную власть на совершенно законных основаниях. О крови дракона, я так понимаю, он прежде не знал, иначе к Вам уже давно бы наведались с визитом Молчуны.

— Да я и сама узнала о своей силе недавно, — мне оставалось лишь пожать плечами в ответ.

— Это естественно, — хмыкнул мэтр. — Кровь дракона проявляется не сразу. Этот талант пробуждается к жизни лишь под давлением обстоятельств. Не удивительно, что Вы не умеете им управлять.

— Вы можете мне помочь? — спросила я с надеждой.

— Научиться управлять своим гневом несложно, — мэтр выглядел задумчивым. — Я никогда не занимался подобным обучением, но мне было интересно попробовать. В любом случае Вам следует овладеть своей силой настолько, чтобы больше не причинять себе вреда. Ваша кровь должна защищать Вас, а не убивать. Над этим нужно поработать.