Коул встал, накинул халат и передал второй мне. Это было очень кстати! Я быстренько завернулась в мягкую ткань и пошла умываться.

Через пятнадцать минут мы уже сидели за столиком в ресторане в ожидании заказа. Супруг не сводил с меня ласкового взгляда. Это вызывало удивление, теплоту и нежность. Хотелось поскорее вернуться в каюту и очутиться в его руках. Но пока мы играли в гляделки, предвкушая скорое воссоединение.

За все оставшееся время, что мы провели на лайнере, серьезных тем больше не поднимали. Наслаждались обществом друг друга, жили моментом. К счастью, нас никто не беспокоил, и мы были полностью предоставлены друг другу. Я понимала, что не хочу расставаться. Совсем. Мысль о разлуке иногда омрачала мое настроение, назойливо возвращалась, но я отправляла ее в дальний уголок души. Это всё потом.

Наконец, лайнер прибыл в порт. Рай сменился беспокойством перед предстоящей поездкой на поезде. Ещё немного и мы прибудем в Анвер. Всё ли получится? Смогут ли убрать метку? Не влезет ли Кейн в наши дела и не создаст ли проблемы прямо в поезде? Последнее пока волновало больше всего. Ни к чему нам лишнее внимание привлекать...

Коул выглядел спокойным и сосредоточенным. Лишь когда смотрел на меня, его взгляд смягчался, тонкие морщинки сглаживались. И я всегда улыбалась в ответ. В груди разливалось тёплое, приятное чувство.

Несмотря на все трудности, что были и что ещё будут, я счастлива, что именно он мой муж. Не знаю, есть ли на самом деле судьба, предназначение... Я просто верю, что наша встреча была неслучайной. Значит, мы должны были встретиться в этой жизни.

Коул словно прочитал мои мысли. Подхватил на руки и закружил прямо на вокзальной площади! Я смутилась, но тут же радостно рассмеялась, крепко обнимая мужа за шею.

Мгновения радости, тепла и любви. Порой их так мало и так катастрофически не хватает в жизни. Поэтому я ценила каждую секунду, впитывала душой все тепло, что дарил мне Коул. И отдавала взамен. Улыбки, слова, касания... Все остальное стало второстепенным, потеряло вес и значение. Всё, кроме глаз напротив. Полгода, разве это так мало? У кого-то нет и минуты, чтобы увидеть любимого, объясниться. Сейчас мне казалось, что впереди у нас целая вечность.

До прибытия поезда мы успели как следует устать. Обошли все ближайшие лавки с товарами, зашли в два ресторана. Даже в местный ботанический сад успели заглянуть, что славился экзотическими растениями. А после едва не опоздали.

К вагону пришлось бежать. Запыхавшиеся, уселись на свои места. Ехать около суток, говорил супруг накануне.

В купе располагались два узких дивана, столик, полочки для вещей и мелочей. На большом окне аккуратные занавески. Достаточно уютно и можно поспать. Нам принесли постельное бельё. Пока муж занимался багажом, я подготовила места для сна. На улице смеркалось, а мне уже так хотелось спать. Но пока ещё рано.

После ужина в вагоне-ресторане, отправились к себе. Пока не легли спать, Коул присел на мой диванчик, обнял меня за плечи. Неяркий свет и мерное покачивание вагона действовали как снотворное, но я не хотела засыпать рано. Поэтому смотрела в окно, с трудом различая мелькающие деревья, поля, огни станций. Коул держал меня за руку.

— Я должен тебе ещё кое-что рассказать, — начал муж.

Я мысленно хмыкнула. Кое-что? Да вся его жизнь сплошная загадка, так что рассказывать придется много. Кивнула, ожидая новую историю.

— Летом Кейн вновь появился в рыбацкой деревне. Я по-прежнему жил у старухи Мираль. Помогал по хозяйству, отдавал часть заработанных денег, сам продавал и ловил рыбу.

Кейн благополучно оправился после пневмонии, окончил гимназию, и, перед поступлением в университет, его вновь отправили навестить родственников. По крайней мере, так он говорил.

К воротам дома Мираль он пришел июльским знойным днём. Узнать его было легко, как он в деревне больше никто не одевался. Одежда как с иголочки, по последней моде. Аккуратно уложенные волосы. Все местные обращали на него внимание. Многие относились с негативом, но в открытую ничего не делали. Боялись гнева его богатой родни. Девушки, напротив, мечтали уехать с ним в столицу.

Я мало с кем общался. Было некогда, да и характер у меня непростой. Но Кейн не отставал, и вскоре мы стали приятелями. В основном он приходил, когда я был чем-то занят. Стоял или сидел рядом и без умолку трындел. Рассказывал о жизни, учебе, родителях, столичных новшествах и развлечениях. Признаться, порой его истории были интересны. Особенно мне нравилось узнавать новости.

Я ничего ему особо не рассказывал о себе, да он и не спрашивал. Я лишь упомянул, что ещё в детстве лишился родителей, а после скитался.

Однажды Кейн нарвался. Днём, пока я был на рынке и продавал большую партию заготовленной вяленой рыбы, тот поругался с одним парнем, чуть старше нас. Я не вмешивался, знал, что днём Кейну ничего не угрожает. После потасовки, свидетелями которой стали многие, Бартон ушел к себе. Я предупредил его, чтобы вечерами оставался дома и не ходил в безлюдные места. Но, естественно, он не послушал.

На следующий же вечер его подловили на пустыре. Бартон возвращался с реки, где решил поплавать, пока погода позволяет. Достал он всех знатно, так что желающих "поговорить" собралось человек десять.