Бунн кивнул.

Для неё это так же было частью того, что оставалось сейчас недостижимым и покинутым, но то, что постоянно терзало её в воспоминаниях. Поддавшись своему тоскливому порыву, Энн потянулась к Бунну и крепко обняла его, провоцируя его самого обнять девушку.

— Получается, что теперь мы не можем быть друг другу чужими людьми, — прошептал он, почему-то вспомнив тот день, когда они с Илаем впервые увидели Энн, в образе нервной фурии.

— А жаль, — улыбаясь, ответила она, — Кто же теперь будет объектом моей злой иронии? Без твоего перекошенного гневом лица, мне будет даже скучно.

Бунн засмеялся, зарывшись лицом в её густые волосы, как раз в тот момент, когда двери каюты распахнулись, а в конце коридора появилась смена дежурных постовых, предоставляя свидетелям любопытную картину.

Но, как ни в чём не бывало, Бунн попрощался с ней, и не спеша, отправился получать свой новый «томагавк». А Энн, побрызгав водой на своё сонное лицо, заторопилась на вахту. Честно выдержав ещё десять часов бодрствования в операторском кресле.

С Илаем они встретились только на следующее утро в столовой. Но вид у него был мягко говоря неприветливый. Остальные парни так же молча жевали свой завтрак, без таких привычных шуток и пересказываний курьёзных историй, без шума и гама, избегая смотреть в сторону Энн и своего командира.

— Я что-то пропустила? Что с вами со всеми случилось? — удивленно проговорила она, глядя на всех такими чистыми и улыбающимися глазами.

— С нами? С нами ничего, — выдавил Илай, опустив свой осуждающий взгляд на нетронутую порцию.

— Нет! Я хочу, чтобы мне кто-нибудь объяснил, потому что как вы заметили я далеко не дура!

— Просто Энн, нам тут всем, с разными подробностями рассказали одну очень интересную историю, — заговорил Джим, который никогда не боялся говорить в лицо даже самые неприятные вещи.

— И мы как-то все задумались, почему это офицер Бунн Четмен, нежно обнимал в коридоре полуголую девушку, которую он забирал куда-то на целую ночь! — процедил сквозь зубы Илай, смерив её своим тяжелым взглядом посиневших от обиды глаз.

— Ах, вы об этом! — вмиг изменившимся, железным голосом, произнесла Энн, — Ну что ж, давай устроим громкую публичную сцену! Я и не знала, что ты веришь разным сплетням и домыслам, Илай! И это после того, как ты сказал мне, что не будешь ревновать, что веришь мне в любом случае! Что любишь меня!

— А я и сейчас люблю! — огрызнулся Илай, — Но согласись не очень приятно узнать от человека, который видел собственными глазами, как мою жену целует мой бывший друг!

— Надо было плюнуть в глаза, тому, кто это сказал! — выкрикнула Энн. — Бунн не целовал меня, мы всего лишь обнялись! Да, я проговорила с ним целую ночь, но это никого не касается, особенно когда это не моя тайна. И ещё, какие бы ни были у нас с тобой отношения, Илай — я всегда буду оставаться свободным человеком! И я вправе решать, как мне поступать, без оглядки на ваши правила! Моя совесть чиста! И больше я оправдываться и унижаться перед всем вами не собираюсь! — разъяренно произнесла она, резко разворачиваясь, чтобы уйти.

Но через два шага она налетела на Бунна, которому пришлось удерживать её силой, обхватив за талию, чтобы она не порывалась бежать дальше.

— Что это за бурная семейная сцена, так живо встряхнувшая атмосферу? — поинтересовался он.

— Какие-то психи распространяют слухи, что между мной и тобой возник романчик! С поцелуями и бурной ночью, — сердито бросила Энн, обижено надув губы.

— Ну, если кого-то грызут сомнения и неуверенность, пусть так и думает. Разве тебе не нравиться дразнить людей Энн, доводить их до белого каления, до иступленной ярости? — хитро усмехнулся он.

— Но только не Илая. Я люблю его и хочу, чтобы он доверял мне!

— А я вдруг поймал себя на мысли, что был не против такой правды. Может, и впрямь замутим? Ведь сейчас я у всех на глазах прижимаю тебя к себе, а Илай смотрит и бледнеет. А представь, что будет, если я тебя действительно поцелую? — прошептал Бунн, и в его глазах заплясали зелёные лукавые искры.

— Только попробуй, и я тебя ударю, — тихо прошипела Энн ему на ухо. — Между прочим, эта твоя черта передалась тебе с пиратскими генами. И эту же черту от отца, переняли мои братья, а особенно Зур. И я всегда бунтовала против любой провокации, даже если она исходила от моих самых близких людей. Поэтому отпусти меня по-хорошему, Четмен! На самом деле я не хочу тебя травмировать.

— Слушай, ты становишься такой красоткой, когда злишься! Просто хочется сдаться в плен без боя, — язвительно улыбнулся он, отпуская её. Но, задержав за руку, добавил, так же, полушепотом. — Мы ведь теперь дважды связаны узами родства. Ты спасла мне жизнь, и оказалась ещё и моей сводной сестрой. А вдруг мне захочется проявить свои родственные чувства?

— Хватит шутить Бунн, а то я пошлю тебя к такой-то матери! — вырвалась Энн, покидая столовую даже не оглянувшись.

А Бунн, как ни в чём не бывало, демонстрируя своё превосходство, с вызовом, подошел и уселся рядом с Илаем: