– То есть… - Мне приходится собраться с мыслями. – Твой отец женился на твоей матери, зная, что, родив ему наследника, она умрет?

– Да.

И пережив ее смерть, он женился снова – так родилась Катарина. Еще одна жизнь – еще одна смерть. Чудовищно несправедливо.

– А знала ли она, что ее ждет?

– Это мне неизвестно. – Отвечает Бьорн приглушенно.
– Но мой дядя по той же самой причине стал священнослужителем и отказался от плотских отношений: ему претит сама мысль о том, что он может стать виновником чьей-то смерти.

– Теперь я понимаю. Полиция, церковь… Это те структуры, которые стоят на страже покоя граждан.

– Да, это не случайно. Мы выбираем свой путь так, чтобы постоянно быть в курсе происходящего в городе и держать руку на пульсе. – Он слабо улыбается.
– Реннвинд – настоящая энергетическая воронка, куда вечно лезет всякая нежить, чтобы подпитаться и стать сильнее. Кто-то должен охранять границы города, иначе ситуация выйдет из-под контроля.

Я дрожу, впиваясь пальцами в каменное ограждение.

– А нежить это… кто? Вампиры, оборотни, зомби? Призраки?

– И то, и другое. – Парень потирает рукой шею.
– Призраки, по сути, безвредны. Это эхо чьих-то душ, бестелесные создания, мятущиеся души. Я – единственный из рода, кто видит их.

– Серьезно?

Теперь мне многое становится понятнее.

– Да. – Он кивает.

– И как ты их видишь?

Меня охватывает волнение.

– Иногда просто вижу дымку, а иногда более отчетливые силуэты и даже раны на их теле. – Его голос хрипит и срывается.
– Бывает, неупокоенная душа обращается ко мне, чтобы показать что-то – например, своего убийцу. Они не говорят, но могут повести за собой: так я несколько раз помогал отцу раскрыть преступления, совершенные в Реннвинде.

– А ты их не боишься?

– Кого? Призраков? Нет. Они не могут физически ранить живого человека. – Бьорн издает горький смешок.
– А вот предметы могут: если призрак сердится, что его игнорируют, он может создавать в пространстве энергетические вибрационные узлы, которые заставляют двигаться предметы. Так одна старушка в прошлом году чуть не зашибла меня упавшим с подоконника цветочным горшком: ей очень хотелось показать мне паренька, который ее ограбил и довел до инфаркта.

– Не представляю, каково это. – Искренне говорю я.

– Это еще что. Вот недавно я начал видеть бодекхов. – Тяжело вздыхает он.
– Это предвестники смерти. Они кружат над человеком, которого в скором времени ожидает гибель.

– Так было со Стиной?

– Верно. – Хельвин расправляет сильные плечи и выпрямляется.
– Я пытался предупредить ее, не раскрывая деталей, но девчонка восприняла все в шутку. Думала, я подкатываю к ней таким образом.

– А потом… - Я вспоминаю, как Бьорн выбежал из зала после игры. – Потом ты увидел ее призрак? Да?

– Да. И сразу понял, что девушка мертва.

– Так мы с тобой вместе очутились в лесу… Значит, ты пошел туда за ней?

– Точно. – Его голос звучит будто по-дружески.
– А ты потому, что видела ее во сне?

– Да. – Я позволяю себе несмело улыбнуться, глядя ему в глаза.
– Кстати. Если ты видишь предзнаменования смерти… как они?..

– Бодекхи.

– Ага. Если ты их видишь, то… что насчет меня? – Я провожу ладонью по воздуху возле своих плеч.

– Нет, ничего такого над тобой не витает. – Его лицо озаряется ответной улыбкой.
– Но еще в первый день, там, возле школы, когда мы столкнулись, я был поражен: этот туман, стелящийся вокруг тебя – такое я видел впервые. А потом, когда мы с тобой столкнулись в холле у раздевалок, я… я ощутил идущий от тебя холод.

– Холод?

Мурашки захватывают все мое тело.

– Да. – Бьорн придвигается ближе, словно для того, чтобы убедиться в собственной правоте.
– Дело в том, что от призраков никогда не идет холод. – Он медленно поднимает руку, кладет на мое плечо и ведет вниз по руке до запястья.
– Если становится холодно, то это какое-то потустороннее зло. – Сжимает пальцами мое запястье.
– Обычно таким холодом веет от нежити другого рода – от опасных живых мертвецов, восставших из могил и терроризирующих все живое: от заложных покойников, исполненных злобы и утративших человеческий облик, от возвращенных к жизни демонических сущностей, от вампиров, мортов, русалок и прочих. – Его пальцы скользят по моей ладони, обжигая теплом.
– От тех, с кем нам суждено бороться по праву рождения.

Моя рука выскальзывает из его руки и безвольно падает вниз. Бьорн замирает, продолжая сверлить ее взглядом.

– А может такое быть из-за проклятия? – С трудом удерживаясь на ватных ногах, бормочу я.

Он поднимает на меня взгляд.

– Не знаю.

Его глаза поблескивают, отражая тлеющий свет луны. В этот момент они еще красивее, чем были днем. В них хаос, приправленный огнем.

– Мне выпала карта смерти. – Хрипло произношу я. – И мать Сары сказала, что кто-то наложил на меня проклятие.