Так было проще.

– Значит, твой отец сам отрезал тебе крылья? Не... мои соотечественники?

– Нет, - я устало покачала головой.
– Точнее как. Я не могу обвинять отца в том решении, и не хочу даже представлять, что они с мамой пережили. Тут ведь вот что получилось: мой отец - не только колдун, но и мастер совместимости магий, учёный муж и лекарь. Когда светлые пришли в город, они выбирали колдунов, которые могли бы быть им полезны, и отец стал одним из таковых. Он согласился поддерживать светлых (на самом деле скорее делал вид, что поддерживает), а сам стребовал с них клятву не вредить семье - нашему дому, ему, маме и мне.

– Начинаю понимать...

– Именно. Когда они узнали, кто я такая (подозреваю, нас сдал под пытками кто-то из пойманных членов сопротивления), клятву было уже не отменить. Но вот Джиа она не касалась. Как итог... они выманили её из дома. Ей запрещали выходить, но какой ребёнок не выйдет на улицу, услышав, что мама зовёт? Это было вдвойне актуально, потому что Джи тогда было... тяжело. Она не верила, что её настоящих родителей сожгли, отрицала это и всем рассказывала, что они, дескать, просто уехали. И скоро вернутся. А те, что сгорели в костре, были ненастоящие, просто куклы. Такие дела.

– О Боже.

– Она была ребёнком.

– Нет, я... Прости. Я и не думал осуждать её. Просто это всё ужасно.

– Война - она и есть война. Она редко о весёлом. В общем, они захватили Джи, а после прислали нам сферу с записью того, как она плачет и кричит. И пообещали вернуть её в обмен на мои крылья... Родители были в ужасе, ясное дело. С одной стороны, они не были фанатами прикладной хирургии, спокойно относились к моим изменениям, а крылья и вовсе обожали. Папа говорил, что они мне достались от золотистой цапли, что живёт на юге. Не знаю, я плохо помню... В общем, они не хотели лишать меня крыльев - даже, как тогда казалось, временно. С другой стороны, Джи уже несколько месяцев жила у нас и стала, если честно, членом семьи. Тогда родители оказались перед немалой моральной дилеммой. В итоге, папа пришёл ко мне и всё объяснил, убедил меня согласиться. Сказал, что наша история знает примеры, когда изменённым отрезали крылья, а те потом восстанавливались вновь; объяснил, что сделает всё, чтобы мне не было больно; втолковал мне, что иначе они убьют Джи. И я согласилась, конечно. Правда, крылья так и не выросли обратно... по известной нам обоим причине. Вот, по сути, и вся история.

– Но они восстановятся, если снять чары с тех, что хранятся в Светлой Империи, и сжечь их. Я правильно понимаю?
– уточнил Дайнор тихо.

– Да, - отозвалась я сухо - тема всё ещё причиняла боль.
– Правда, для этого надо уладить вопрос с твоими очаровательными соотечественниками, которые обожают возню с трупами и частями чужих тел, но упорно отказываются признавать существование светлой некромантии.

– Они многое отказываются признавать, даже если оно происходит у них под носом, - он медленно кивнул, будто окончательно принимая решение.
– Клянусь, что верну тебе крылья, прежде чем мы поженимся.

Чего?!

– Таким образом ты пытаешься намекнуть, что случится наше бракосочетание примерно никогда?
– я почувствовала боль и оттого начала злиться.
– К чему эти дурацкие неуместные обещания, которые ты не сможешь выполнить?..

Могла бы я сказать что-нибудь ещё, но запнулась, заглянув в его серьёзные, внимательные глаза. И поняла: те, кто разбрасывается пустыми посулами, так не смотрят.

– Я верну то, что они забрали у тебя, - повторил он серьёзно.
– Хотя бы то, что может быть возвращено. И я заставлю тех, кто сделал это с твоей семьёй и выжил, заплатить.

В его глазах в тот момент было что-то такое, от чего холодок пробежал по моей спине.

– Дайнор, я...

Он покачал головой, взял мою руку и мягко прикоснулся к ней губами, как светлый рыцарь со старинных фресок.

– Оставим эту тему, - сказал он, и было в его тоне что-то такое, отчего спорить мне перехотелось.

Если честно, какой-то частью своего сердца я даже поверила: он действительно сделает то, о чём сказал. Споры тут бессмысленны - такой уж он человек.

И я терялась между желанием быть честной и страхом, что, узнав всю правду, он передумает помогать мне в этом деле. Однако, честность победила.

– Ты должен знать кое-что ещё...

Он выслушал рассказ о том, что поведал мне даэв, совершенно спокойно.

– Понимаю, что ангельская природа не позволит тебе жить жизнью простой женщины, - выдал он в итоге, как само собой разумеющееся.
– Я думал об этом. Но смею верить, что, став магическим существом, ты изберёшь меня в качестве подопечного на какое-то время, вернёшься в качестве хранителя - я знаю, подобное бывало. Разумеется, мне придётся призвать тебя... но, смею надеяться, ты простишь мне такую вольность. Если сама того пожелаешь, разумеется. Если нет... не мне удерживать силой ту, кому Богом дарованы крылья. Я не посмею.

Мне только и осталось, что ошеломлённо молчать.

Вообще-то да, наша история знает несколько случаев вполне себе реальных отношений между заклинателем и существом, им так или иначе призванным. Самой известной темой была дружба (любовь? братство?) между самим Легионом и Неназываемым Пророком. Многие отказывались верить в подобное и считали легендой, но...

Я заглянула в глубокие карие глаза светлого, серьёзные и внимательные. Сколько ещё раз удивит меня этот человек? Сколько раз, решив, что вот теперь точно поняла его, я обнаружу, что всего лишь сняла очередной слой, скрывающий под собой множество других?